Еще не все я понимал глубоко

Еще существовал  
Санкт-Петербург,  
В оцепененье Кремль стоял московский,  
И был юнцом лохматым Эренбург,  
Да вовсе молод был и Маяковский,  
И дерзости Давида Бурлюка  
У многих возмущенье вызывали,  
И далеко не все подозревали,  
Насколько все-таки  
Она близка.  

❂❂❂❂

Но вот  
На Польшу  
Пал шрапнельный град,  
И клял тевтона Игорь Северянин,  
И Питер превратился в Петроград,  
И говорили: тот убит, тот ранен.  
Георгиевские кресты  
Посеребрили зелень гимнастерок,  
И первые безмолвные хвосты  
У булочных возникли:  
Хлеб стал дорог!  

❂❂❂❂

Я был  
Еще ребенком.  
О войне  
Читал рассказы и стихотворенья,  
И было много непонятно мне,  
Как толки о четвертом измеренье,—  
Куда от мерзкой яви ускользнуть  
Мечтали многие из старших классов,  
Хотя и этот преграждался путь  
Толпой папах, околышей, лампасов.  

❂❂❂❂

А я  
Не в эту сторону держал,  
И даже, нет, не к Александру Грину,  
Но гимназический мундирчик жал,  
Я чувствовал: его я скоро скину.  
Меня влекли надежда и тоска  
В тревожном взоре Александра Блока,—  
Еще не все я понимал глубоко,  
Но чуял:  
Революция  
Близка!  

❂❂❂❂

1967  

❂❂❂❂