Ночной полет

Мы летели над Словенией,  
Через фронт, наперекрест,  
Над ночным передвижением  
Немцев, шедших на Триест.  
Словно в доме перевернутом,  
Так, что окна под тобой,  
В люке, инеем подернутом,  
Горы шли внизу гурьбой.  
Я лежал на дне под буркою,  
Словно в животе кита,  
Слыша, как за переборкою  
Леденеет высота.  
Ночь была почти стеклянная,  
Только выхлопов огонь,  
Только трубка деревянная  
Согревала мне ладонь.  
Ровно сорок на термометре.  
Ртути вытянулась нить.  
Где-то на шестом километре  
Ни курить, ни говорить.  
Тянет спать, как под сугробами,  
И сквозь сон нельзя дышать.  
Словно воздух весь испробован  
И другого негде взять.  
Хорошо, наверно, летчикам;  
Там, в кабине, кислород —  
Ясно слышу, как клокочет он,  
Как по трубкам он течет.  
Чувствую по губ движению,  
Как хочу их умолять,  
Чтоб и мне, хоть на мгновение,  
Дали трубку — подышать.  
Чуть не при смерти влетаю я,  
Сбив растаявшую слезу,  
Прямо в море, в огни Италии,  
Нарастающие внизу.  
…  
А утром просто пили чай  
С домашнею черешнею,  
И кто-то бросил невзначай  
Два слова про вчерашнее.  
Чтобы не думать до зари,  
Вчера решили с вечера:  
Приборов в самолете три,  
А нас в полете четверо;  
Стакнулся с штурманом пилот  
До вылета, заранее,  
И кислород не брали в рот  
Со мною за компанию.  
Смеялся летный весь состав  
Над этим приключением,  
Ему по-русски не придав  
Особого значения.  
Сидели дачною семьей,  
Московскими знакомыми,  
Пилот, радист и штурман мой  
Под ветками с лимонами.  
Пусть нам сопутствует в боях  
И в странствиях рискованных  
Богатство лишь в одном — в друзьях,  
Вперед не приготовленных,  
Таких, чтоб верность под огнем  
И выручка соседская,  
Таких, чтоб там, где вы втроем,  
Четвертой — Власть Советская.  
Таких, чтоб нежность — между дел,  
И дружба не болтливая,  
Таких, с какими там сидел  
На берегу залива я.  
Далеко мир. Далеко дом,  
И Черное, и Балтика…  
Лениво плещет за окном  
Чужая Адриатика.  

❂❂❂❂

1944  

❂❂❂❂