В душах есть все

1 
В душах есть все, что есть в небе, и много иного. 
В этой душе создалось первозданное Слово! 
Где, как не в ней, 
Замыслы встали безмерною тучей, 
Нежность возникла усладой певучей, 
Совесть, светильник опасный и жгучий, 
Вспышки и блески различных огней, — 
Где, как не в ней, 
Бури проносятся мысли могучей! 
Небо не там, 
В этих кошмарных глубинах пространства, 
Где создаю я и снова создам 
Звезды, одетые блеском убранства, 
Вечно идущих по тем же путям, — 
Пламенный знак моего постоянства. 
Небо в душевной моей глубине, 
Там, далеко, еле зримо, на дне 
Дивно и жутко уйти в запредельность, 
Страшно мне в пропасть души заглянуть, 
Страшно — в своей глубине утонуть. 
Все в ней слилось в бесконечную цельность, 
Только душе я молитвы пою, 
Только одну я люблю беспредельность, 
Душу мою! 
2 
Но дикий ужас преступления, 
Но искаженные черты, — 
И это все твои видения, 
И это — новый — страшный — ты? 
В тебе рождается величие, 
Ты можешь бурями греметь, 
Из бледной бездны безразличия 
Извлечь и золото и медь. 
Зачем же ты взметаешь пыльное, 
Мутишь свою же глубину? 
Зачем ты любишь все могильное, 
И всюду сеешь смерть одну? 
И в равнодушии надменности, 
Свой дух безмерно возлюбя, 
Ты создаешь оковы пленности: 
Мечту — рабу самой себя? 
Ты — блеск, ты — гений бесконечности, 
В тебе вся пышность бытия. 
Но знак твой, страшный символ Вечности — 
Кольцеобразная змея! 
Зачем чудовище — над бездною, 
И зверь в лесу, и дикий вой? 
Зачем миры, с их славой звездною, 
Несутся в пляске гробовой? 
3 
Мир должен быть оправдан весь, 
Чтобы можно было жить! 
Душою там, я сердцем — здесь. 
А сердце как смирить? 
Я узел должен видеть весь. 
Но как распутать нить? 
Едва в лесу я сделал шаг, — 
Раздавлен муравей. 
Я в мире всем невольный враг, 
Всей жизнею своей, 
И не могу не быть, — никак, 
Вплоть до исхода дней. 
Мое неделанье для всех 
Покажется больным. 
Проникновенный тихий смех 
Развеется как дым. 
А буду смел, — замучу тех, 
Кому я был родным. 
Пустынной полночью зимы 
Я слышу вой волков, 
Среди могильной душной тьмы 
Хрипенье стариков, 
Гнилые хохота чумы, 
Кровавый бой врагов. — 
Забытый раненый солдат, 
И стая хищных птиц, 
Отца косой на сына взгляд, 
Развратный гул столиц, 
Толпы глупцов, безумный ряд 
Животно-мерзких лиц. — 
И что же? Я ли создал их? 
Или они меня? 
Поэт ли я, сложивший стих, 
Или побег от пня? 
Кто демон низостей моих 
И моего огня? 
От этих тигровых страстей, 
Змеиных чувств и дум, — 
Как стук кладбищенских костей 
В душе зловещий шум, — 
И я бегу, бегу людей, 
Среди людей — самум.

❂❂❂❂