Я видел мир в его первичной сути.  
Из космоса, из допотопной мути,  
Из прорвы вод на Командорский мыс  
Чудовища, подтягивая туши,  
Карабкались, вползали неуклюже,  
Отряхивались, фыркали, скреблись.  

❂❂❂❂

Под мехом царственным подрагивало сало,  
Струилось лежбище, лоснилось и мерцало.  

❂❂❂❂

Обрывистое, каменное ложе.  
Вожак загадочным (но хрюкающим все же),  
Тяжелым сфинксом замер на скале.  
Он словно сторожил свое надгробье,  
На океан взирая исподлобья  
С гримасой самурая на челе.  

❂❂❂❂

Под мехом царственным подрагивало сало,  
Струилось лежбище, лоснилось и мерцало.  

❂❂❂❂

Ворочая громадным, дряблым торсом,  
Секач над самкой годовалой ерзал,  
Сосредоточен, хладнокровен, нем,  
И, раздражаясь затянувшимся обрядом,  
Пыхтел усач. Однако тусклым взглядом  
Хозяйственно оглядывал гарем.  

❂❂❂❂

А молодняк в воде резвился рядом.  
Тот, кувыркаясь, вылетал снарядом,  
Тот, разогнавшись, тормозил ластом  
И затихал, блаженно колыхаясь,  
Ухмылкой слабоумной ухмыляясь,  
Пошлепывая по спине хвостом.  

❂❂❂❂

Но обрывается затишье и дремота.  
Они, должно быть, вспоминают что-то,  
Зевота скуки расправляет пасть.  
Как жвачка пережеванная, злоба  
Ласты шевелит, разъедает нёбо,  
И тварь встает, чтоб обозначить власть.  

❂❂❂❂

Соперники! Захлебываясь, воя,  
Ластами шлепая, котиху делят двое,  
Кричащую по камням волоча.  
Один рванул! И черною лавиной  
С еще недокричавшей половиной  
К воде скатился и затих, урча.  

❂❂❂❂

Два секача друг друга пропороли!  
Хрипя от похоти, от ярости, от боли,  
Воинственным охваченные пылом,  
В распоротых желудках рылись рылом,  
Заляпав кровью жаркие меха!  
Спешили из дымящейся лохани  

❂❂❂❂

Ужраться до смерти чужими потрохами,  
Теряя собственные потроха,…  
И хоть бы что! Подрагивало сало,  
Струилось лежбище, лоснилось и мерцало.  

❂❂❂❂

Здесь каждый одинок и равнодушен  
Покамест сам внезапно не укушен,  
Не сдвинут с места, не поддет клыком.  
И каждый замкнут собственной особой,  
На мир глядит с какой-то сонной злобой  
Недвижным гипнотическим зрачком.  

❂❂❂❂

Здесь запах падали и аммиачно-серный  
Извечный дух вселенской свинофермы,  
Арктическая злоба и оскал.  
Здесь солнце плоское, закатное, рябое,  
Фонтаны крови над фонтанами прибоя  
И сумрак и гряда безлюдных скал.  

❂❂❂❂

— Нет! — крикнул я.— Вовеки не приемлю  
Гадючьим семенем отравленную землю,  
Где мысли нет, там милосердья нет.  
Ты видишь сам — нельзя без человека!  
Приплюснута, как череп печенега,  
Земля мертва, и страшен звездный свет.  

❂❂❂❂

А ночь текла, и млечная громада  
Спиной млекопитающего гада  
Отражена… И океанский вал,  
Над гулом лежбища прокатываясь гулом,  
Холодной пылью ударял по скулам  
И, пламенем белея, умирал.  

❂❂❂❂

1965  

❂❂❂❂