Над прудом

Милый мой, пусть хозяйки думают о зиме,  
Ну а мне ни к чему, когда — вот здесь и сейчас  
Все травинки, листочки и ряска, жизнью сочась, —  
На зелёные буквы похожи в синем письме.  
Может быть, из Одессы тебе, а мне из Баку  
Есть привет, как бывало… И хоть за нами — Москва,  
Мы грустим. А трава выводит «ква-ква»,  
Мы грустим. А листва выводит «ку-ку».  
Да, империя откуковала, и там, где мы  
Родились, совершенно другие страны уже, —  
Это мне не строкой, а осокою — по душе,  
Это мне не оскомина от незрелой хурмы.  
Там уже не цветёт на каштанах русская речь,  
И по-русски уже не говорит инжир…  
Некрасиво грустить, что распался имперский мир,  
Но и чувством распада немыслимо пренебречь.  
Так что кстати пришлись о запасе к зиме слова, —  
И тоску мою твой усекает душевный нерв,  
Прежде чем затоскую… Не бойся — распада червь  
Не коснётся меня — пока с тобой и жива.  
Гул волны черноморской — в раковинах ушей  
У тебя, а в моих — каспийской волны прибой,  
Но печальную оду заканчиваю мольбой:  
Хорошей, земля, из последних сил хорошей!  
 

❂❂❂❂

10 мая 2001  

❂❂❂❂