Тяжелый небосвод скорбел о позднем часе

Тяжелый небосвод скорбел о позднем часе,  
за чугуном ворот угомонился дом.  
В пионовом венке, на каменной террасе  
стояла женщина овитая хмелем.  
Смеялось проседью сиреневое платье,  
шуршал языческий избалованный рот,  
но платье прятало комедию Распятья,  
чело – изорванные отсветы забот,  
На пожелтелую потоптанную грядку  
Снялся с инжирника ширококрылый грач.  
Лицо отбросилось в потрескавшейся кадке,  
В глазах осыпался осолнцевшийся плач.  
Темнозеленые подстриженные туи  
Пленили стенами заброшенный пустырь.  
Избалованный рот голубил поцелуи,  
покорная душа просилась в монастырь.  
В прозрачном сумерке у ясеневой рощи  
метался нетопырь о ночи говоря.  
Но тихо над ольхой неумолимо тощей,  
как мальчик, всхлипывала глупая заря.  

❂❂❂❂

1912  

❂❂❂❂