Завещание

Оказывается, в ту ночь Наталья Николаевна была у Дантеса.  
 
Литературовед Икс

Завещаю вам, мои потомки:  
Критики пусть хают и свистят,  
Но литературные подонки,  
Лезущие в мой заветный сад,  
Эти пусть не смеют осквернять  
Хищным нюхом линий моей жизни:  
Он, мол, в детстве путал «е» и «ять»,  
Он читал не Джинса, а о Джинсе;  
Воспевая фронтовой пейзаж,  
Всю войну пересидел в Ташкенте,  
А стишата за него писал  
Монастырский служка Иннокентий.  
Не исследователи, вернее —  
Следователи с мечом судьи —  
С маху применяют, не краснея,  
Чисто уголовные статьи.  
Впрочем, пусть. Монахи пессимизма  
Пусть докажут, что пустой я миф.  
Но когда, скуфейки заломив,  
Перелистывают наши письма,  
Щупают родные имена,  
Третьим лишним примостятся в спальне —  
О потомок, близкий или дальний,  
Встань тогда горою за меня!  
Каждый человек имеет право  
На туманный уголок души.  
Но поэт… Лихие легаши  
Рыщут в нем налево и направо,  
Вычисляют, сколько пил вина,  
Сколько съел яичниц и сосисок,  
Составляют донжуанский список —  
Для чего? Зачем? Моя ль вина,  
Что, пока не требует поэта  
Аполлон,— я тоже человек?  
Эпохальная моя примета  
Только в сердце, только в голове!  
Мы хотим сознание народа  
Солнечным сиянием оплесть…  
Так не смей, жандармская порода,  
В наши гнезда с обысками лезть!  
Ненавижу я тебя за всех,  
Будь то Байрон, Пушкин, Маяковский,  
Всех, кого облаивают моськи  
За обычный человечий грех!  
Да и грех ли это? Кто из вас  
В жизни пил один лишь хлебный квас?  
Я предвижу своего громилу.  
Вот стоит он. Вот он ждет, когда  
Наконец и я, сойдя в могилу,  
В мире упокоюсь навсегда.  
Как он станет смаковать бумажки,  
Сплетни да слушки о том, что я  
Той же, как и он, запечной бражки,  
Что не та мне дадена статья…  
О потомок! Не из пустяка,  
Не из щепетильности излишней —  
Дай ему пощечину публично,  
Исходя из этого стиха!  

❂❂❂❂

1964  

❂❂❂❂