Маленькая беженка 
(Род не без скуфьи!..) 
Молвила разнеженно: 
— Знаете Тэффи? 
Катеньке со станции 
Очень потрафил 
Сей француз из Франции — 
Господин Тэффи. — 
…Вот что, семя лузгая, — 
В-яви, не во сне, — 
Дама архи-русская 
(Дура петербургская) 
Говорила мне. 

Я от здешней скуки 
До того дошла, 
Что, взяв книгу в руки, 
Всю ее прочла!.. 
Ничего такого… 
Типов никаких… 
Как его?… Лескова! 
Про Карамзиных… 
(На щеках румянец) 
Про каких-то пьяниц… 

От визитов Икса 
Хоть в окошко выкинься — 
Просит: «Дайте Дикса»… 
(Это значит — Диккенса!) 
А «эстет», понятно, 
Стал каким-то «эстиком»… 
Икса мне приятно, 
Стукнув в темя пестиком, 
Очень аккуратно 
Уложить под крестиком. 

В первые годы беженства 
Тятенька ее был слесарем, 
Драматург назывался «пьесарем»… 
А теперь своеобразное бешенство: 
Поважнела, обзавелась детектором 
И — наперекор всем грамматикам — 
«Пьесаря» зовет «драматиком», 
А слесаря — архитектором… 

Сижу на подоконнике 
И думаю: что такое поклонники? 
Поклонников-то изобилье, 
А у поэта — безавтомобилье. 
Вокруг «восторги телячьи», 
А у поэта — бездачье! 
Паломнические шатанья, 
А у поэта — бесштанье! 
И потому хорошо, читатели, 
Что вы не почитатели, 
А то было бы вам очень стыдно, 
А поэту — за вас обидно…

❂❂❂❂