Она была худа, как смертный грех, 
 
И так несбыточно миниатюрна… 
 
Я помню только рот её и мех, 
 
Скрывавший всю и вздрагивавший бурно.

❂❂❂❂

 

Смех, точно кашель. Кашель, точно смех. 
 
И этот рот — бессчётных прахов урна… 
 
Я у неё встречал богему, — тех, 
 
Кто жил самозабвенно-авантюрно.

❂❂❂❂

 

Уродливый и бледный Гумилёв 
 
Любил низать пред нею жемчуг слов, 
 
Субтильный Жорж Иванов — пить усладу, 
 
Евреинов — бросаться на костёр… 
 
Мужчина каждый делался остёр, 
 
Почуяв изощрённую Палладу…

❂❂❂❂