Нас двадцать лет связуют — жизни треть, 
Но ты мне дорога совсем особо. 
Мне при тебе мешает умереть: 
Твоя — пускай и праведная — злоба. 
Хотя ты о любви не говоришь, 
Твое молчанье боле, чем любовно. 
Белград, Берлин, София и Париж — 
Все это только наше безусловно. 
Всегда был благосклонен небосклон 
К нам в пору ту, когда мы были вместе: 
Пусть в Сербии нас в бездну влек вагон, 
Пусть сотрясала почва в Бухаресте, 
Пусть угрожала, в ход пустив шантаж, 
Убийством истеричка в Кишиневе, — 
Всегда светло заканчивался наш 
Нелегкий путь, и счастье было внове. 
Неизвиняемо я виноват 
Перед тобой, талантом налитая. 
Твоих стихов отчетлив аромат, 
По временам из дали налетая. 
Тебя я знал, отвергнувшую ложь, 
В веселом вешнем платьице подростка. 
Тобой при мне, тобою гордым сплошь, 
Ах, не одна уловлена лососка! 
А как молитвенно ты любишь стих 
С предельной — предусмотренной! — красою. 
Твой вкус сверкает на стихах моих — 
Лет при тебе — живящею росою. 
Тебе природа оказала честь: 
Своя ты в ней! Глазами олазоря 
Сталь Балтики, как любишь ты присесть 
На берегу, мечтаючи, дочь моря!

❂❂❂❂

Таллинн 
5 ноября 1935

❂❂❂❂