Пир удался, но ближе к утру  
Стало ясно, что я не умру,  
И умолкла воронья капелла;  
И душа задремала без сил,  
А потом её звук воскресил —  
То балканская горлинка пела.  

❂❂❂❂

Я очнулся; был чудно знаком  
Голос птицы с его говорком,  
С бормотаньем нелепых вопросов;  
И печаль не была тяжела,  
И заря желторота была,  
И постели был краешек розов.  

❂❂❂❂

Там, в постели, поближе к окну,  
Дочь спала и была на жену  
Так похожа, что если б у двери  
Не спала, раскрасневшись, жена,  
Я б подумал, что это она,  
А подумал: не дочери две ли?  

❂❂❂❂

Пировалось всю ночь воронью,  
Вороньё истязало мою  
Небессмертную, рваную душу,  
И душа походила на пса,  
Что попал под удар колеса  
И лежит потрохами наружу.  

❂❂❂❂

Но возникли к утру на земле  
Голос птицы, тетрадь на столе,  
И строка на своём полуслове,  
И на девочке розовый свет,  
И болезни младенческий след —  
Шрамик, оспинка около брови.  

❂❂❂❂

Этот мир был моим — и знаком  
Не деталью, а весь целиком,  
И лепился любовью и болью,  
И балканская птица была  
Туркестанской — и оба крыла  
Всё пыталась поднять над собою.  

❂❂❂❂

1982  

❂❂❂❂