Офицер

Нас подбили.  
Мы сели в предутренний час  
Возле Энска…  
Кто мог нам помочь?  
Одноглазый прожектор преследовал нас  
И зенитки клевали всю ночь.  

❂❂❂❂

Я не знаю:  
Как наш самолет сгоряча  
Сделал этот последний прыжок?.  
Перебитую ногу с трудом волоча,  
Летчик встал  
И машину поджег.  

❂❂❂❂

Кровь бежала ручьем по его сапогу,  
Но молчал он,  
Кудряв и высок.  
И решили мы с ним  
Не сдаваться врагу:  
Лучше — смерть.  
Лучше — пуля в висок.  

❂❂❂❂

У лесного болотца  
Средь ветел густых  
Инвентарь подсчитали мы наш:  
Нож,  
Кисет с табаком,  
Бортпаек на двоих —  
Вот и весь наш нехитрый багаж.  
Мы склонились над картой,  
Наш чайник остыл.  
Мы следы от костра замели.  
Кое-как смастерил я для друга костыль,  
Вещи взял и промолвил:  
«Пошли».  

❂❂❂❂

Мимо сёл и дорог  
Мы брели стороной.  
Шли неделю,  
А фронт еще — где.  
Нас не компас,  
Нас сердце вело по родной  
Путеводной кремлевской звезде.  

❂❂❂❂

А идти еще долго.  
Не близок наш путь.  
В дальний тыл мы слетели к врагу.  
Николай стал садиться в пути отдохнуть.  
«Подожди, — говорил, —  
Не могу…»  

❂❂❂❂

На привалах сперва мы пивали чаек.  
Но хоть сытной была наша снедь,  
Вышел день —  
И доели мы с ним бортпаек…  
А нога его стала чернеть.  

❂❂❂❂

Он, бредя с костылем, бормотал:  
«Чепуха».  
Но я знал:  
Выдыхается он.  
Горсть в ладонях растертого прелого мха;  
Вот и весь наш дневной рацион.  

❂❂❂❂

Как-то раз  
В почерневших несжатых овсах  
(Горько пахнут поля этих лет)  
Показался седой ожиревший русак…  
Торопясь, я достал пистолет.  
Николай приподнялся,  
Задержал перед выстрелом он.  
«Погоди, — он сказал, —  
Может, в смертном бою  
Пригодится нам этот патрон…»  

❂❂❂❂

Он шагал через силу,  
Небритый, в пыли,  
С опустевшею трубкой в зубах.  
В этот день мы последнюю спичку зажгли,  
Раскурили последний табак…  

❂❂❂❂

«Видно, мне не дойти, — он сказал. —  
Я ослаб,  
Захворал, понимаешь…  
Прости.  
Отправляйся один.  
Тебе надобно в штаб  
Разведданные, друг, донести…»  

❂❂❂❂

Как сейчас это вижу:  
Лежит он разут  
(Больно было ему в сапоге),  
И лиловые пятна гангрены ползут  
По его обнаженной ноге.  

❂❂❂❂

Он лежит —  
И в глазах его тлеет тоска:  
Николай не хотел умирать.  
«Я мечтал, — говорит он, —  
Понянчить сынка,  
Успокоить на старости мать…  

❂❂❂❂

Уходи же! —  
Он мне приказал еще раз. —  
Не ворчи.  
Ты с уставом знаком?»  
И тогда я впервые нарушил приказ  
И понес его дальше силком.  

❂❂❂❂

Как я шел — я не помню!  
Звенело в ушах…  
Пересохло от жажды во рту…  
Я присаживался отдохнуть, что ни шаг…  
Задыхался в холодном поту…  

❂❂❂❂

В эту ночь я увидел, как села горят.  
Значит, близко район фронтовой.  
Как я ждал,  
Чтобы первый советский снаряд  
Просвистал над моей головой.  

❂❂❂❂

Вот в березу один угодил в стороне,  
Рядом грохнул второй у ручья…  
Я разрывы их слушал,  
И чудилось мне,  
Что меня окликают друзья.  

❂❂❂❂

Полдень был.  
Я забрался в кустарник густой:  
Под огнем не пойдешь среди дня.  
Вдруг послышалось звонкое русское  
«Стой!» —  
И бойцы окружили меня…  

❂❂❂❂

Сколько сдержанной нежности в лицах родных.  
Значит, смерть — позади!  
Это — жизнь!..  
«Дорогой!  
Мы добрались с тобой до своих, —  
Я шептал Николаю. —  
Очнись!»  

❂❂❂❂

Я с земли его руку поднял,  
Но она  
Становилась синей и синей.  
И была его грудь холодна-холодна,  
Сердце больше не слышалось в ней…  

❂❂❂❂

Гроб его,  
Караулом почетным храним,  
Командиры к могиле несли,  
И гвардейское знамя полка перед ним  
Наклонилось до самой земли.  

❂❂❂❂

Это был мой товарищ.  
Нет, больше:  
Мой брат…  
Разве можно таких забывать?  
Я старухе его отослал, аттестат,  
Стал ей длинные письма писать.  

❂❂❂❂

Я летаю.  
Я каждою бомбой дотла  
Разметаю блиндаж или дот.  
Пусть она,  
Как мужская слеза тяжела,  
Все сжигает,  
На что упадет.  

❂❂❂❂

Возвращаясь с бомбежки,  
Я делаю круг  
Над могилою в чаще лесной:  
В той могиле лежит  
Мой начальник и друг,  
Офицер моей части родной.  

❂❂❂❂

1943  

❂❂❂❂