Я слышал так: когда в бессильном теле  
Порвутся стропы и отпустят дух,  
Он будет плавать около постели  
И воплотится в зрение и слух.  

❂❂❂❂

(А врач бессильно разведет руками.  
И даже слова не проговорит.  
И глянет близорукими очками  
Туда, в окно, где желтый свет горит.)  

❂❂❂❂

И нашу плоть увидит наше зренье,  
И чуткий слух услышит голоса.  
Но все, что есть в больничном отделенье,  
Нас будет мучить только полчаса.  

❂❂❂❂

Страшней всего свое существованье  
Увидеть в освещенье неземном.  
И это будет первое познапье,  
Где времени не молкнет метроном.  

❂❂❂❂

Но вдруг начнет гудеть легко и ровно,  
Уже не в нас, а где-то по себе,  
И нашу душу засосет, подобно  
Аэродинамической трубе.  

❂❂❂❂

И там, вдали, у гробового входа,  
Какой-то вещий свет на нас лия,  
Забрезжит вдруг всезнанье, и свобода,  
И вечность, и полет небытия.  

❂❂❂❂

Но молодой реаниматор Саня  
Решит бороться с бездной и судьбой  
И примется, над мертвецом шаманя,  
Приманивать обратно дух живой.  

❂❂❂❂

Из капельниц он в нас вольет мирское,  
Введет нам в жилы животворный яд.  
Зачем из сфер всезнанья и покоя  
Мы все же возвращаемся назад?  

❂❂❂❂

Какой-то ужас есть в познанье света,  
В существованье без мирских забот.  
Какой-то страх в познании завета.  
И этот ужас к жизни призовет.  

❂❂❂❂

… Но если не захочет возвратиться  
Душа, усилье медиков — ничто.  
Она куда-то улетит, как птица,  
На дальнее, на новое гнездо.  

❂❂❂❂

И молодой реаниматор Саня  
Устало скажет: «Не произошло!»  
И глянет в окна, где под небесами  
Заря горит свободно и светло.  

❂❂❂❂