Сто раз закат краснел, рассвет синел

Сто раз закат краснел, рассвет синел, 
сто раз я клял тебя, 
песок моздокский, 
пока ты жег насквозь мою шинель 
и блиндажа жевал сухие доски. 
 
А я жевал такие сухари! 
Они хрустели на зубах, 
хрустели… 
А мы шинели рваные расстелем — 
и ну жевать. 
Такие сухари! 
 
Их десять лет сушили, 
не соврать, 
да ты еще их выбелил, песочек… 
А мы, бывало, 
их в воде размочим — 
и ну жевать, 
и крошек не собрать. 
 
Сыпь пощедрей, товарищ старшина! 
(Пируем — и солдаты и начальство…) 
А пули? 
Пули были. Били часто. 
Да что о них рассказывать — 
война.