Есть в сумерках блаженная свобода  
от явных чисел века, года, дня.  
Когда?-Неважно. Вот открытость входа  
в глубокий парк, в далекий мельк огня.  

❂❂❂❂

Ни в сырости, насытившей соцветья,  
ни в деревах, исполненных любви,  
нет доказательств этого столетья,-  
бери себе другое — и живи.  

❂❂❂❂

Ошибкой зренья, заблужденьем духа  
возвращена в аллеи старины,  
бреду по ним. И встречная старуха,  
словно признав, глядит со стороны.  
Средь бела дня пустынно это место.  
Но в сумерках мои глаза вольны  
увидеть дом, где счастливо семейство,  
где невпопад и пылко влюблены,  

❂❂❂❂

где вечно ждут гостей на именины —  
шуметь, краснеть и руки целовать,  
где и меня к себе рукой манили,  
где никогда мне гостем не бывать.  

❂❂❂❂

Но коль дано их голосам беспечным  
стать тишиною неба и воды, —  
чьи пальчики по клавишам лепечут? —  
Чьи кружева вступают в круг беды?  

❂❂❂❂

Как мне досталась милость их привета,  
тот медленный, затеянный людьми,  
старинный вальс, старинная примета  
чужой печали и чужой любви?  

❂❂❂❂

Еще возможно для ума и слуха  
вести игру, где действуют река,  
пустое поле, дерево, старуха,  
деревня в три незрячих огонька.  

❂❂❂❂

Души моей невнятная улыбка  
блуждает там, в беспамятстве, вдали,  
в той родине, чья странная ошибка  
даст мне чужбину речи и земли.  

❂❂❂❂

Но темнотой испуганный рассудок  
трезвеет, рыщет, снова хочет знать  
живых вещей отчетливый рисунок,  
мой век, мой час, мой стол, мою кровать.  

❂❂❂❂

Еще плутая в омуте росистом,  
я слышу, как на диком языке  
мне шлет свое проклятие транзистор,  
зажатый в непреклонном кулаке.  

❂❂❂❂

1950  

❂❂❂❂