Не тот

В. Я. Брюсову

❂❂❂❂

I

❂❂❂❂

Сомненье, как луна, взошло опять, 
и помысл злой 
стоит, как тать,— 
осенней мглой.

❂❂❂❂

Над тополем, и в небе, и в воде 
горит кровавый рог. 
О, где Ты, где, 
великий Бог!..

❂❂❂❂

Откройся нам, священное дитя… 
О, долго ль ждать, 
шутить, грустя, 
и умирать?

❂❂❂❂

Над тополем погас кровавый рог. 
В тумане Назарет. 
Великий Бог!.. 
Ответа нет.

❂❂❂❂

II

❂❂❂❂

Восседает меж белых камней 
на лугу с лучезарностью кроткой 
незнакомец с лазурью очей, 
с золотою бородкой.

❂❂❂❂

Мглой задернут восток… 
Дальний крик пролетающих галок. 
И плетет себе белый венок 
из душистых фиалок.

❂❂❂❂

На лице его тени легли. 
Он поет — его голос так звонок. 
Поклонился ему до земли. 
Стал он гладить меня, как ребенок.

❂❂❂❂

Горбуны из пещеры пришли, 
повинуясь закону. 
Горбуны поднесли 
золотую корону.

❂❂❂❂

«Засиял ты, как встарь… 
Мое сердце тебя не забудет. 
В твоем взоре, о царь, 
все что было, что есть и что будет.

❂❂❂❂

И береза, вершиной скользя 
в глубь тумана, ликует… 
Кто-то, Вечный, тебя 
зацелует!»

❂❂❂❂

Но в туман удаляться он стал. 
К людям шел разгонять сон их жалкий. 
И сказал, 
прижимая, как скипетр, фиалки:

❂❂❂❂

«Побеждаеши сим!» 
Развевалась его багряница. 
Закружилась над ним, 
глухо каркая, черная птица.

❂❂❂❂

III

❂❂❂❂

Он — букет белых роз. 
Чаша он мировинного зелья. 
Он, как новый Христос, 
просиявший учитель веселья.

❂❂❂❂

И любя, и грустя, 
всех дарит лучезарностью кроткой. 
Вот стоит, как дитя, 
с золотисто-янтарной бородкой.

❂❂❂❂

«О, народы мои, 
приходите, идите ко мне. 
Песнь о новой любви 
я расслышал так ясно во сне.

❂❂❂❂

Приходите ко мне. 
Мы воздвигнем наш храм. 
Я грядущей весне 
свое жаркое сердце отдам.

❂❂❂❂

Приношу в этот час, 
как вечернюю жертву, себя… 
Я погибну за вас, 
беззаветно смеясь и любя…

❂❂❂❂

Ах, лазурью очей 
я омою вас всех. 
Белизною моей 
успокою ваш огненный грех»…

❂❂❂❂

IV

❂❂❂❂

И он на троне золотом, 
весь просиявший, восседая, 
волшебно-пламенным вином 
нас всех безумно опьяняя,

❂❂❂❂

ускорил ужас роковой. 
И хаос встал, давно забытый. 
И голос бури мировой 
для всех раздался вдруг, сердитый.

❂❂❂❂

И на щеках заледенел 
вдруг поцелуй желанных губок. 
И с тяжким звоном полетел 
его вина червонный кубок.

❂❂❂❂

И тени грозные легли 
от стран далекого востока. 
Мы все увидели вдали 
седобородого пророка.

❂❂❂❂

Пророк с волненьем грозовым 
сказал: «Антихрист объявился»… 
И хаос бредом роковым 
вкруг нас опять зашевелился.

❂❂❂❂

И с трона грустный царь сошел, 
в тот час повитый тучей злою. 
Корону сняв, во тьму пошел 
от нас с опущенной главою.

❂❂❂❂

V

❂❂❂❂

Ах, запахнувшись в цветные тоги, 
восторг пьянящий из кубка пили. 
Мы восхищались, и жизнь, как боги, 
познаньем новым озолотили.

❂❂❂❂

Венки засохли и тоги сняты, 
дрожащий светоч едва светится. 
Бежим куда-то, тоской объяты, 
и мрак окрестный бедой грозится.

❂❂❂❂

И кто-то плачет, охвачен дрожью, 
охвачен страхом слепым: «Ужели 
все оказалось безумством, ложью, 
что нас манило к высокой цели?»

❂❂❂❂

Приют роскошный — волшебств обитель, 
где восхищались мы знаньем новым,— 
спалил нежданно разящий мститель 
в час полуночи мечом багровым.

❂❂❂❂

И вот бежим мы, бежим, как тати, 
во тьме кромешной, куда — не знаем, 
тихонько ропщем, перечисляем 
недостающих отсталых братии.

❂❂❂❂

VI

❂❂❂❂

О, мой царь! 
Ты запутан и жалок. 
Ты, как встарь, 
притаился средь белых фиалок.

❂❂❂❂

На закате блеск вечной свечи, 
красный отсвет страданий — 
золотистой парчи 
пламезарные ткани.

❂❂❂❂

Ты взываешь, грустя, 
как болотная птица… 
О, дитя, 
вся в лохмотьях твоя багряница.

❂❂❂❂

Затуманены сном 
наплывающей ночи 
на лице снеговом 
голубые безумные очи.

❂❂❂❂

О, мой царь, 
о, бесцарственно-жалкий, 
ты, как встарь, 
на лугу собираешь фиалки.

❂❂❂❂