Детские окраины

Непонятно что с тети-сониной нотной папкой, 
Золотая осень и губы от яблок липки 
Засыпает, себя находит в трамвайных парках, 
Зарывает секретики возле чужой калитки.

❂❂❂❂

Непонятно кто, очкастая, рост сто сорок, 
Та, что мир постигает с катящихся с горки санок, 
Улыбается близоруко, когда спросонок 
Видит мамины руки. Но знает уже, что само-

❂❂❂❂

совершенствование — пустой, но желанный призвук. 
Знает, как смотреть сквозь льдинку — под этой призмой 
Настоящей душой становится каждый призрак. 
Не умеющая быть славной, но быть капризной

❂❂❂❂

Для себя умеет. Примеряющая на вырост 
Все фамилии мальчиков с острым и сладким жаром. 
В первый раз покупает стыдно вино на вынос, 
В первый раз понимает, что не получилось с жанром.

❂❂❂❂

Не умеющая носить городскую моду, 
В длинноватой юбке, в шарфе-мечте паяца. 
На «люблю тебя» отвечает «не хочешь в морду?» 
На «боюсь тебя» отвечает, что все боятся.

❂❂❂❂

Да, короткую стрижку можно не трогать феном, 
Да, в двенадцать ночи можно без провожатых. 
Вырастающая чуть выше, чем можно феям, 
Уходящая раньше, чем никому не жалко.

❂❂❂❂

Непонятно, с кем мечтающая о детях, 
За чужой любовью подглядывает сквозь щелку. 
Чтоб мечтать потом, как вырастить, как одеть их, 
Чтоб хоть как-то себя почувствовать защищенной.

❂❂❂❂

На перилах метро разучивает сонаты, 
Уступает места беременным, если просят. 
Знает точно, как все не надо, а то, что надо 
Не рассказывают, смеются, уходят в просинь.

❂❂❂❂

Знает смерть, позор, безденежье, ужас, хаос, 
Знает слабых, бомжей, предателей и женатых. 
Знает теплые плечи юных и сладких хамов 
Знает тех, кто редко рядом. Опять же надо

❂❂❂❂

Говорить про счастье так, будто ты-то знаешь, 
Сочинять сухие тексты с гортанным стоном. 
И идти, обмотавшись шарфом. Сквозь это знамя 
Светит горькое детство, изморозь, город сонный.

❂❂❂❂

Город санный, тетя Соня, последний поезд, 
До-минор сюиты Баха, кларнет и домра, 
Мокрый город, золотая пурга по пояс. 
Эти самые сладкие 
Десять минут 
До дома.

❂❂❂❂