1

❂❂❂❂

Доктор божией коровке 
Назначает рандеву, 
Штуки столь не видел ловкой 
С той поры, как я живу, 
Ни во сне, ни наяву. 
Веря докторской сноровке, 
Затесалася в траву 
К ночи божия коровка. 
И, припасши булаву, 
Врач пришел на рандеву. 
У скалы крутой подножья 
Притаясь, коровка божья 
Дух не смеет перевесть, 
За свою страшится честь.

❂❂❂❂

Дщери нашей бабки Евы! 
Так-то делаете все вы! 
Издали: «Mon coeur, mon tout», -[1] 
А пришлось начистоту, 
Вам и стыдно, и неловко; 
Так и божия коровка — 
Подняла внезапно крик: 
«Я мала, а он велик!» 
Но, в любви не зная шутки, 
Врач сказал ей: «Это дудки! 
Мне ведь дело не ново, 
Уж пришел я, так того!»

❂❂❂❂

Кем наставлена, не знаю, 
К чудотворцу Николаю 
(Как то делалося встарь) 
Обратилась божья тварь. 
Грянул гром. В его компанье 
Разлилось благоуханье — 
И домой, не бегом, вскачь, 
Устрашась, понесся врач, 
Приговаривая: «Ловко! 
Ну уж божия коровка! 
Подстрекнул меня, знать, бес!» 
— Сколько в мире есть чудес!

❂❂❂❂

Октябрь (?) 1868

❂❂❂❂

2

❂❂❂❂

Навозный жук, навозный жук, 
Зачем, среди вечерней тени, 
Смущает доктора твой звук? 
Зачем дрожат его колени?

❂❂❂❂

O врач, скажи, твоя мечта 
Теперь какую слышит повесть? 
Какого ропот живота 
Тебе на ум приводит совесть?

❂❂❂❂

Лукавый врач, лукавый врач! 
Трепещешь ты не без причины — 
Припомни стон, припомни плач 
Тобой убитой Адольфины!

❂❂❂❂

Твои уста, твой взгляд, твой нос 
Ее жестоко обманули, 
Когда с улыбкой ты поднес 
Ей каломельные пилюли…

❂❂❂❂

Свершилось! Памятен мне день — 
Закат пылал на небе грозном — 
С тех пор моя летает тень 
Вокруг тебя жуком навозным…

❂❂❂❂

Трепещет врач — навозный жук 
Вокруг него, в вечерней тени, 
Чертит круги — а с ним недуг, 
И подгибаются колени…

❂❂❂❂

Ноябрь (?) 1868

❂❂❂❂

3

❂❂❂❂

«Верь мне, доктор (кроме шутки!),- 
Говорил раз пономарь,- 
От яиц крутых в желудке 
Образуется янтарь!»

❂❂❂❂

Врач, скептического складу, 
Не любил духовных лиц 
И причетнику в досаду 
Проглотил пятьсот яиц.

❂❂❂❂

Стон и вопли! Все рыдают, 
Пономарь звонит сплеча — 
Это значит: погребают 
Вольнодумного врача.

❂❂❂❂

Холм насыпан. На рассвете 
Пир окончен в дождь и грязь, 
И причетники мыслете 
Пишут, за руки схватясь.

❂❂❂❂

«Вот не минули и сутки,- 
Повторяет пономарь,- 
А уж в докторском желудке 
Так и сделался янтарь!»

❂❂❂❂

Ноябрь (?) 1868

❂❂❂❂


БЕРЕСТОВАЯ БУДОЧКА

❂❂❂❂

В берестовой сидя будочке, 
Ногу на ногу скрестив, 
Врач наигрывал на дудочке 
Бессознательный мотив.

❂❂❂❂

Он мечтал об операциях, 
О бинтах, о ревене, 
О Венере и о грациях… 
Птицы пели в вышине.

❂❂❂❂

Птицы пели и на тополе, 
Хоть не ведали о чем, 
И внезапно все захлопали, 
Восхищенные врачом.

❂❂❂❂

Лишь один скворец завистливый 
Им сказал как бы шутя: 
«Что на веточках повисли вы, 
Даром уши распустя?

❂❂❂❂

Песни есть и мелодичнее, 
Да и дудочка слаба,- 
И врачу была б приличнее 
Оловянная труба!»

❂❂❂❂

Между 1868 и 1870

❂❂❂❂

5

❂❂❂❂

Муха шпанская сидела 
На сиреневом кусте, 
Для таинственного дела 
Доктор крался в темноте.

❂❂❂❂

Вот присел он у сирени; 
Муха, яд в себе тая, 
Говорит: «Теперь для мщенья 
Время вылучила я!»

❂❂❂❂

Уязвленный мухой больно, 
Доктор встал, домой спеша, 
И на воздухе невольно 
Выкидает антраша.

❂❂❂❂

От людей ночные тени 
Скрыли доктора полет, 
И победу на сирени 
Муха шпанская поет.

❂❂❂❂

Между 1868 и 1870

❂❂❂❂