Смерть ахунда

Он умирал один на скудном, жестком ложе 
У взморья Дарданелл, 
Куда, по прихоти богатого вельможи, 
Принесть себя велел. 
Когда рабы ушли, плечами пожимая, 
В смущении немом, 
Какой-то радостью забилась грудь больная, 
И он взглянул кругом. 
Кругом виднелися знакомые мечети, 
Знакомые дворцы, 
Где будут умирать изнеженные дети, 
Где умерли отцы. 
Но берег исчезал в его поникшем взоре… 
И, тяжко горячи, 
Как золотая сеть, охватывали море 
Последние лучи. 
Стемнело. В синие окутавшись одежды, 
Затеплилась звезда, 
Но тут уставшие и старческие вежды 
Закрылись навсегда. 
И жадно начал он внимать, дивяся чуду, 
Не грянет ли волна? 
Но н_а_ море была, и в воздухе, и всюду 
Немая тишина. 
Он умирал один… Вдруг длинными листами 
Дрогнули дерева, 
И кто-то подошел чуть слышными шагами, — 
Послышались слова… 
Уж не любовники ль сошлися здесь так поздно? 
Их разговор был тих… 
И всё бы отдал он, Ахунд, властитель грозный, 
Чтоб только видеть их.

❂❂❂❂

«Смотри-ка, — говорил один из них, зевая, — 
Как вечер-то хорош! 
Я ждал тебя давно, краса родного края, 
Я знал, что ты придешь!» 
— «А я? Я всё ждала, чтоб все уснули дома, 
Чтоб выбежать потом, 
Дорога предо мной, темна и незнакома, 
Вилася за плетнем. 
Скажи же мне теперь, зачем ты, мой желанный, 
Прийти сюда велел? 
Послушай, что с тобой? Ты смотришь как-то странно, 
Ты слишком близко сел! 
А я люблю тебя на свете всех сильнее, 
За что — и не пойму… 
Есть юноши у нас, они тебя свежее 
И выше по уму. 
Вот даже есть один — как смоль густые брови, 
Румянец молодой… 
Он всё бы отдал мне, всё, всё, до капли крови, 
Чтоб звать своей женой. 
Его бесстрашен дух и тихи разговоры, 
В щеках играет кровь… 
Но мне не по сердцу его живые взоры 
И скучная любовь! 
Ну, слушай, как-то раз по этой вот дороге 
Я шла с восходом дня… 
Но что же, что с тобой? Ты, кажется, в тревоге, 
Не слушаешь меня… 
О Боже мой! Глаза твои как угли стали, 
Горит твоя рука…»

❂❂❂❂

И вдруг в последний раз все струны задрожали 
В душе у старика, 
Ему почудились горячие объятья… 
Всё смолкло вкруг него… 
Потом он слышал вздох, и тихий шелест платья, 
И больше ничего.[1]

❂❂❂❂

[1]Изд. 1886, без строфы 4. — Изд. 1961, где строфа 4 восстановлена по автографу в тетр. Хвостовой и СпЧ, в котором есть также посвящение П. И. Чайковскому. В СпК1 строфа 4 вычеркнута неизв. рукой. Датируется по СпЧ. Основная тема 5-й симфонии Бетховена — борьба с судьбой. Судьба, как грозный часовой — отзвук ст-ния Пушкина «Анчар» (1828): «Анчар, как грозный часовой». Положено на музыку С. В. Рахманиновым.