Пантениса

На паствѣдвумъ сердцамъ любовь во снѣне зрѣлась. 
И вдругъ зажглась она, зажглась и загорѣлась: 
Въ минуту въ той и въ той премѣна головѣ 
Пастушка, гдѣпасла, сидѣла на травѣ, 
И сидячи она ягненка лобызаетъ. 
Пастухъ открыти ей свою любовь дерзаетъ. 
О естьли бъ дѣвушка то здѣлалось тебѣ, 
Что я почувствоваль теперь тя зря въ себѣ! 
Препроводилъ бы я свою въ утѣхѣмладость, 
И пребыла бъ со мной моя до гроба радость. 
Я главнымъ бы часомъ сей жизни, часъ почелъ: 
Онъ былъ бы для меня какъ патака для пчелъ, 
Какъ дождикъ ради нивъ, когда въ поляхъ засуха: 
Для Лизимахова то Пантениса духа. 
Когда я подлинно пастухъ тебѣмила; 
Тужу, что я давно твоею не была. 
Онъ чувствуетъ любовь не знавъ любовной муки, 
И Пантенисины цѣлуетъ нѣжно руки. 
Почто любовь мя ты къ ней долго не влекла! 
Въ веселіи бы жизнь моя давно текла. 
Подобіемъ какъ ты по времени мороза, 
Выходитъ изъ пучка прекрасна въ мнѣроза, 
И распускается въ воздушной чистотѣ, 
Въ прелѣстной зрѣнію Зефира красотѣ, 
Когда весна сіи долины обновляетъ, 
И Флора олтари въ лугахъ постановляеть, 
Во цвѣтоносной сей долинѣ, гдѣпасемъ. 
Когда жъ драгая здѣсь мы жертву принесемъѣ 
Когда разсмотрится поступокъ твой подробно, 
И впрямь узнаю я, что я мила подобно. 
Сіе мнѣрадости и больше приключитъ: 
И ужъ меня съ тобой ни что не разлучить. 
Увидя вѣрность я не рѣчью, самымъ дѣломъ, 
Предамся въ вѣкъ тебѣдушею я и тѣломь. 
Довольно ли къ любви единыхъ лишъ рѣчейѣ 
Широкая рѣка въ источиикѣручей, 
Пшеница кажется въ началѣнамъ травою, 
Нарцисъ и лилія во всходѣмуравою: 
Безъ перья видимъ мы во всякомъ родѣптицъ, 
Во пухѣлишъ одномъ изшедшихъ изь лицъ. 
Моя тобою кровь до нынѣне горѣла: 
Велика страсть моя. Однако не созрѣла. 
Созрѣй ея, созрѣи, созрѣй скоряе страсть, 
И дай скоряе мнѣвкусить желанну сласть! 
Являй любовь, являй, что онъ не лицемѣренъ, 
Что вправду любитъ онъ и будетъ вѣчно вѣренъ! 
Произноси скоряй любовь сей сладкій плодъ! 
Разлѣйся ты скоряй источникъ быстрыхъ водъ. 
По сихъ рѣчахъ они въ кустарникахъ гуляютъ, 
И болѣе еще другъ друга распаляютъ. 
Пастухъ еще сильняй почувствовалъ любовь: 
Сильняй еще и въ ней тогда кипѣла кровь. 
Пастушка то узнавъ хотя и ужаснулась; 
Но страшный видя сонъ пастушка не проснулась. 
Не дѣйствуетъ ужъ руль, мчать лодку паруса, 
И нанеслась на мѣль пастушкина краса. 
Пастушка пастуху желанье увѣнчала: 
Кипѣлъ пастухъ, она кипѣньемъ отвѣчала: 
И говоритъ по томъ: теперь твой жаръ жестокъ; 
Но естьли сей когда замерзнетъ кипетокъ! 
Когда всплыветъ на днѣрѣки ложащій камень, 
Тогда утихнетъ мой къ тебѣдрагая пламень.

❂❂❂❂