Осужденникъ и левъ

Проконсульской слуга во Африкѣутекъ; 
Но сей сыскался человѣкъ. 
Что я скажу о немъ, тому повѣрить можно; 
Свидѣтель Аппіонъ; такъ я скажу не ложко. 
Поиманъ рабъ, и въ Римъ рабъ бѣглый приведенъ; 
И къ смерти осужденъ. 
Исполненны боязни, 
Ведутся грѣшники на мѣсто лютой казни, 
И быть растерзанны отъ яростнаго льва. 
Кого не устрашитъ кончина такова, 
И кто не вострепѣщетъ, 
Коль смерти передъ нимъ сія коса заблещетъ! 
Уже собрался градъ къ позорищу сему; 
И выведенъ ужъ левъ ко дѣйству своему; 
Во осужденныхъ кровь предъ дѣйствомъ замерзаетъ. 
Одинъ по одному 
Неволѣю со львомъ сразитися дерзаетъ: 
Съ лютѣйшей яростью нещастныхъ левъ терзаетъ., 
И сей рабъ выведенъ, который убѣжалъ: 
Ужасная кончина зрима; 
Омлѣлъ и задрожалъ; 
Не будетъ больше зрѣть и свѣта онъ и Рима: 
Левъ бросился къ нему разинулъ страшный зѣвъ; 
Но вдругъ остановился левъ, 
И озираетъ онъ невольника прилѣжно: 
По томъ любовь со жалостью смѣся, 
И въ видѣласковомъ веселье износя, 
Онъ лапами сево раба объемлетъ нѣжно: 
Всѣзрители пришли во удивленье симъ; 
И отъ чево сіе, не понималось имъ; 
Но жизнь раба не прекращенна, 
Вина ухода отпущенна: 
Свобода возвращенна: 
Ко изліянію такихъ ему отрадъ, 
Со щедрою судьбою согласенъ былъ и градъ: 
Отъ пагубы раба звѣрь дикій избавляетъ: 
Андродъ, рабъ тако слылъ, гражданамъ объявляетъ: 
Какъ я ушелъ, 
Въ пустыняхъ нѣкогда къ великому мнѣстраху, 
Бѣжалъ сей левъ ко мнѣсъ пресильнаго размаху, 
И въ ужасѣменя трепѣщуща нашелъ; 
Но всю оставивъ люту грозу, 
Ласкаетъ онъ меня, 
И предо мной стеня, 
Боль чувствуя, казалъ мнѣвъ лапѣлевъ занозу; 
Я вонъ ее извлекъ: левъ ластился ко мнѣ: 
И жилъ по томъ я купно, 
Въ пустынной той странѣ, 
Съ звѣремъ неотступно: 
Когда прошла съ нимъ жить охота тамъ моя. 
Хотя я жилъ и безъ боязни; 
Сокрывшись тайно я, 
Поиманъ, изведенъ на мѣсто лютой казни.

❂❂❂❂