Флориза

ВездѣФлоризинымъ печальный видъ очамъ, 
И свѣтлы кажутся подобны дни ночамъ: 
Вездѣона груститъ, лишившися Дамета. 
Ей солнце кажется лишенно прежня свѣта, 
Цвѣты своей красы и влажности луга, 
И мягкой муравы зѣленыя брега. 
Уже не для нея свирѣли воззываютъ. 
Уже не для нея и птички воспѣваютъ, 
Ни жирны яблоки висятъ на древесахъ, 
Ни роза въ терніи, ни ягоды въ лѣсахъ. 
Не для нея струи по камешкамъ бѣгущи, 
Собаки отъ волковъ овецъ ея стрегущи; 
Не мыслитъ болѣе Флориза о стадахъ: 
Не моетъ ужъ лица на ключевыхъ водахъ: 
Не ходитъ по лугамъ, вѣнковъ не соплетаетъ: 
Нарциссъ не для нея прекрасный процвѣтаетъ: 
Не ходитъ болѣе Флориза въ короводъ: 
Безъ слезъ не возведетъ очей въ небесный сводъ. 
Ни что прянтностьми ее уже не тронетъ: 
Тоскуетъ за всегда и непрестанно стонетъ; 
Даметъ ее любилъ: Дамета больше нѣтъ; 
Съ луговъ сошелъ на вѣкъ любезный ей Даметъ; 
Что дѣлать на лугахъ, когда она упорна, 
И къ роскоши любви ни мало не зговорнаѣ 
Флориза кается въ любви она горитъ: 
Горя и каяся и плача говоритъ: 
Сама противъ себя не злобствуетъ и львица, 
И волка не грызетъ любимаго волчица; 
Какъ горлица летитъ со нѣжностью къ нему. 
А я змѣя себѣ, и фурія тому, 
Которому всево мила я въ жизни паче: 
И ахъ! За то ево оставила во плачѣ: 
Во плачѣи себя оставила по немъ, 
И сопряженныя сердца грызу иѣмъ. 
О вы печальныя очамъ моимъ долины! 
Вы блата предо мной и непроходны тины; 
Не ступитъ никогда по васъ моя нога. 
Когда толико я любезному строга; 
Померкни свѣтлая на паствѣсолнца риза! 
Крутись нещастная и винная Флориза, 
Котора чувствуя жаръ лютый во крови 
Казалася еще противницей любви! 
Я въ тѣчасы, когда Дамета я любила 
Притворной строгостью любовника губила: 
Скрывая истинну, являла я мѣчты: 
Любила ль я ево, свидѣтель, ехо, ты: 
И онъ ли горести Флоризиной содѣтел.ь. 
О ехо, таинства Флоризина свидѣтель! 
Отъ возмущенія и стона моево, 
Не повторяло ли ты имени ево, 
Какъ я любезнѣйшимъ Дамета нарицала, 
Имя здѣсь ево всечасно восклицала. 
И вы свидѣтели высоки древеса, 
Дубровы темныя, дремучія лѣса: 
И вы прохладныя при сихъ горахъ пещеры, 
Что нѣтъ любви моей къ возлюбленному мѣры. 
Вырѣзывала я въ лѣсныхъ корахъ: Даметъ! 
Ты милъ дуiѣмоей: люблю тебя мой свѣтъ: 
И именемъ драгимъ дубровы украшала: 
А васъ пещеры я слезами орошала. 
Стыдилась я луговъ, рѣкъ, рощей и всево: 
Стыдилась на конецъ и сердца своево, 
Пріятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ: 
А ето на яву, упало съ сердца бремя! 
О часъ прерадостный! О щастливое время! 
Подобно ли сіе пріятнѣйшему сну! 
Вкушайте подлинну любовники весну! 
Прекрасны нимфы то съ горячностію зрѣли, 
Наполнивъ горы долъ я мыслію такою, 
Которою всегда лишалась я покою. 
Что я ни дѣлала, онъ былъ въ умѣмоемъ: 
Что я ни мыслила… Все мыслила о немь. 
А нынѣ, ахъ! Когда ево на вѣки трачу, 
Уже не отъ стыда, отъ жалости я плачу. 
Даметъ! Хоть разъ когда ты къ сей странѣвзгляни, 
И съ прежней нѣжностью Флоризу вспомяни! 
Сія единая осталася мнѣжертва. 
Какъ роза вяну я, и скоро булу мертва. 
А ты то знай, что я зову тебя своимь, 
И душу испущу я съ именемъ твоимъ. 
И ежели любви не премѣнила злоба, 
Прийди на паство ты ко мнѣна мѣсто гроба: 
Вздохни пришедъ на гробъ подъ тѣнь густыхъ древесъ, 
И вырани изъ глазъ хотя двѣкапли слезъ! 
И се отчаянье упорство притупило…. 
И мысли нѣжныя въ умѣсовокупило: 
Подружку въ тотъ же часъ она къ Дамету шлетъ. 
И возвращаетіся на паство къ ней Даметъ. 
Склонившася къ нему она ево ласкаеть, 
И ко всему, чево онъ хочетъ, допускаетъ. 
Исполнится то все, чево желаетъ онъ: 
Пріятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ: 
А ето на яьу: упало съ сердца бремя! 
О часъ прерадостный! О щастливое время! 
Подобно ли сіе пріятнѣйшему сну! 
Вкушайте подлинну любовники весну! 
Прекрасны нимфы то съ горячностію зрѣли, 
Какъ жаркія сердца подъ тѣнію горѣли. 
Кипѣла зрѣніемъ сатировъ юна кровь, 
И птички на кустахъ воспѣли тутъ любовь. 
Зефиры пѣнію дыханьемъ отвѣчали, 
И быстрыя струи въ источникахъ журчали. 
О вы страданія дошедшія къ концу! 
Касайтеся горя любовному вѣнцу: 
Насытьтеся теперь цитерскою забавой, 
И наслаждайтеся побѣдою и славой!

❂❂❂❂