Аркасъ

Цветущей младости во дни дражайшихъ лѣтъ, 
Въ которы сердце мысль любовную даетъ, 
Мелита красотой Аркаса распаляла, 
И ласкою къ нему сей огнь усугубляла, 
Какую здѣлала она премѣну въ немъ, 
Ту стала ощущать, ту въ сердцѣи своемъ. 
Не такъ ужь пристально пасла она скотину; 
Страсть мысли полонивъ большую половину, 
Принудила ее Аркаса вображать, 
И въ скучныя часы почасту воздыхать. 
Она любезнаго всечасно зрѣть желала; 
Но мать быть въ праздности пастушкѣвоспрещала; 
Когда замедлится Мелита отлучясь, 
Или когда пойдетъ отъ стада не спросясь, 
Что дѣлала и гдѣбыла: сказать подробно, 
Пастушкѣне всегда казалося удобно; 
Чтобъ частымъ вымысломъ сумнѣнья не подать, 
И вольности въ гульбѣвсея не потерять. 
Не однократно лжетъ любя свою свободу: 
То прутья рѣзала, то черпала тамъ воду, 
То связки, то платки носила мыть къ рѣкѣ 
Но всѣль одни слова имѣть на языкѣ 
Какъ спрашивала мать, о чемъ она вздыхаетъ: 
Мелита вымысломъ такимъ же отвѣчаетъ: 
То волкъ повадился на ихъ ходить луга, 
То будто о пенекъ зашибена нога, 
То гдѣто будто тамъ кокушка коковала, 
И только два года ей жить предвозвѣщала. 
То полудневный жаръ ей голову ломилъ; 
Какъ молвить, что груститъ, не зря тово, кто мильѣ 
Но какъ они тогда другъ друга ни любили, 
Другъ другу склонности еще не объявили, 
Въ незнаніи о томъ препровождали дни: 
Лишъ очи о любви вѣщали имь одни. 
Довольны бъ и сіи свидѣтельства въ томъ были, 
Что тающи сердца глазами говорили; 
Но увѣренье то имъ мало мнилось быть, 
Хотѣлось имъ ево ясняе получить: 
А паче пастуху не очень было внятно, 
Что зрѣть ево и быть съ нимъ купно ей приятно; 
Она не тщилася любовнику казать, 
Что принуждаетъ страсть, ее, ево ласкать, 
И какъ привѣтствіе Аркасу открывалось, 
Шло безъ намѣренья, изъ страсти вырывалось. 
Пошла она, хоть мать ее была лиха, 
Въ вечернія часы увидѣть пастуха. 
Чтобъ удалити ей на время скуки злобны, 
Минуты оныя ей мнилисъ быть способны. 
Старуха по трудамъ легла спокоясь спать, 
Мелита въ крѣпкомь снѣоставила тутъ мать. 
Приходитъ въ тѣлуга, въ ту красную долину, 
Гдѣпасъ возлюбленный ея пастухъ скотину. 
Не зря любовника, отходитъ въ близкій лѣсъ, 
И ищетъ своево драгова межъ древесъ. 
Не представляетъ ей и та ево дуброва. 
Опять идетъ въ луга, ево искати снова. 
Была, желающа узрѣть ево, вездѣ; 
Не обрѣла она любовника нигдѣ 
Куда ты, ахъ! Куда Мелита говорила, 
Пустыня моево любезнаго сокрылаѣ 
Дражайшія мѣста, вы сиры безъ нево, 
И нѣтъ пригожства въ васъ для взора моево! 
Коль щастливой моей противитесь судьбинѣ; 
Медвѣдямъ и волкамъ жилищемъ будьте нынѣ! 
Не возрастай трава здѣсь здравая во вѣкъ, 
И возмутитеся потоки чистыхь рѣкъ! 
Желаю чтобъ отсель и птички отлетѣли, 
И больше бъ соловьи здѣсь сладостно не пѣли, 
Чтобъ только здѣсь сова съ вороною жила, 
И флора бъ навсегда свой тронъ отсель сняла. 
Что видѣла она, на все тогда сердилась; 
Но какъ нещастна я тогда она смутилась, 
Какъ мать свою вдали увидѣла она! 
Покрыта тучами ей зрѣлась та страна. 
Старуха полежавъ не долго отдыхала, 
И вставши ото сна Мелиту покликала, 
А какъ она на кликь ей гласу не дала, 
Въ великое сумнѣнье привела. 
Вздыханье дочерне ей нову мысль вселяло, 
И отлученьемъ симъ то ясно толковало: 
Отъ страха бросяся пастушка чтобъ уйти, 
И гдѣбы мочь себѣубѣжище найти, 
Въ забвеніи въ шалашъ любезнаго попалась, 
И вдругъ узря ево изнова испугалась, 
Хотя сей страхъ не столь пронзителенъ ей былъ, 
Какъ тотъ, который ей издалека грозилъ. 
Обрадовавшися любовникъ вопрошаетъ, 
Какой ево случай незапно утѣшаетъ. 
Она отвѣтствуетъ: я въ твой шалатъ ушла, 
Чтобъ мать моя меня бродящу не нашла; 
Она подумаетъ, что я въ долу семъ зрюся, 
Конечно для того, что я съ кѣмъ здѣсь люблюся. 
Сумнѣніемъ полна идетъ она сюды. 
Дай мнѣпобывши здѣсь спастися отъ бѣды. 
Мелита ревностью Аркаса заразила, 
И слѣдующу рѣчь въ уста ево вложила: 
Прещастливъ тотъ пастухъ, кто власть твою позналь, 
И полюбивъ тебя тебѣугоденъ сталъ, 
И злополученъ я, что зрю тебя съ собою, 
Изгнанну въ мой шалашъ любовію чужою. 
Стыдилась таинство она ему открыть, 
Но стыдъ и паче былъ предъ нимъ чужою слыть. 
Боялась страсть къ себѣево она убавить, 
Жалѣла въ семь ево сумнѣніи оставить. 
Что жъ дѣлатьѣКоль ево ей хочется любить; 
Такъ то ему она должна жъ когда открыть. 
Свирѣпой! На сіе Мелита отвѣчаетъ: 
Иль мало взоръ тебя вседневно увѣряетъ, 
Что ты угоденъ мн Ково жъ, ты мнишъ люблю, 
И для ради ково я страхъ такой терплюѣ 
Я для ради тебя прияти дерзость смѣла; 
На сихъ тебя лугахъ увидѣть я хотѣла. 
Сію ль за то мнѣмзду жестокой воздаешъ, 
Что ты меня чужой любовницей зовешьѣ 
Старуха не сыскавь Мелиты возвратилась. 
А дочерня боязнь въ утѣху превратилась; 
Аркасъ изь ревности къ веселью приступилъ, 
И много съ ней минутъ дражайшихъ проводилъ. 
Но семъ исполненна любовныя приязни, 
Пришла дочь къ матери исполненна боязни. 
Лгала ей, что ее пастушка позвала, 
Съ которою она въ согласіи жила, 
Что отречись ни чемъ отъ зову не имѣла, 
А матери будить, въ снѣкрѣпкомъ, пожалѣла. 
И ложь и истинна могли тѣрѣчи быть: 
Всегда ль отъ вымысла льзя правду отдѣлитьѣ 
Прогнѣванная мать дочь вольну пожурила; 
Но дочь несла легко, что мать ни говорила.

❂❂❂❂