Квартира

Здесь дом, куда вовеки не войти мне, 
и двор, зажатый каменным каре, 
направо дверь… Что может быть интимней, 
чем полумрак подъезда в сентябре, 
когда лучи не достигают окон 
и лампочки не светят допоздна, 
а если дождь гремит по водостокам, 
и вовсе эта лестница темна? 
Шагнуть бы в эти сумерки и споро 
подняться по ступеням, а затем 
нырнуть в знакомый хаос коридора, 
где сундуки соседские вдоль стен, 
где на крюках висят велосипеды, 
салазки загораживают путь, 
где было все — и радости, и беды, 
которых, к сожаленью, не вернуть, 
хоть этот мир до жути узнаваем: 
хор перебранки в кухне, визг пилы, 
стук молотка, скрипучие полы — 
все это было коммунальным раем, 
теперь достойным всяческой хулы. 
Убогий быт, несчастная эпоха, 
но как ее теперь ни назови, 
все это было в дни царя Гороха 
порой надежд, печалей и любви. 

❂❂❂❂

1998 

❂❂❂❂