Гречанке

Ты рождена воспламенять 
Воображение поэтов, 
Его тревожить и пленять 
Любезной живостью приветов, 
Восточной странностью речей, 
Блистаньем зеркальных очей 
И этой ножкою нескромной… 
Ты рождена для неги томной, 
Для упоения страстей. 
Скажи — когда певец Леилы 
В мечтах небесных рисовал 
Свой неизменный идеал, 
Уж не тебя ль изображал 
Поэт мучительный и милый? 
Быть может, в дальной стороне, 
Под небом Греции священной, 
Тебя страдалец вдохновенный 
Узнал, иль видел, как во сне, 
И скрылся образ незабвенный 
В его сердечной глубине? 
Быть может, лирою счастливой 
Тебя волшебник искушал; 
Невольный трепет возникал 
В твоей груди самолюбивой, 
И ты, склонясь к его плечу… 
Нет, нет, мой друг, мечты ревнивой 
Питать я пламя не хочу; 
Мне долго счастье чуждо было, 
Мне ново наслаждаться им, 
И, тайной грустию томим, 
Боюсь: неверно все, что мило.

❂❂❂❂