Зосима

I  

❂❂❂❂

У Борецкой, у посадницы,  
Гости сходятся на пир.  
Вот бояре новгородские  
Сели за дубовый стол,  
Стол, накрытый браной скатертью.  
Носят брашна; зашипя,  
Поседело пиво черное;  
Следом золотистый мед  
Вон из кубков шумно просится.  
Разгулялся пир, как пир:  
Очи светлые заискрились.  
По краям ли звонких чаш  
Ходит пена искрометная?—  
На устах душа кипит  
И теснится в слово красное.  
Кто моложе — слова ждет,  
А заводят речь — старейшие  
Про снятый Софии дом:  
«Кто на бога, кто на Новгород?»—  
Речь бежала вдоль стола.—  
«Пусть идет на вольный Новгород  
Вся могучая Москва:  
Наших сил она отведает!  
Вече воями шумит  
И горит заморским золотом.  
Крепки наши рамена,  
А глава у нас — посадница,  
Новгородская жена.  
Много лет вдове Борецкого!  
Слава Марфе! Много лет  
С нами жить тебе, да здравствовать!»  
Марфа, кланяясь гостям,  
Целый пир обходит взором.  
Все встают и отдают  
Ей поклон с радушной важностью.  
За столом сидел чернец.  
Он, привстав, рукою медленной,  
Цепенеющим перстом  
На пирующих указывал,  
Избирал их и бледнел.  
Перстьми грозный остановится,—  
Побледнеет светлый гость.  
Все уста горят вопросами,  
Очи в инока впились:  
Но в ответ чернец задумался  
И склонил свое чело.  

❂❂❂❂

II  

❂❂❂❂

По народной Новгородской площади  
Шел белец с монахом,  
А на башне, заливаясь, колокол  
Созывал на Вече.  

❂❂❂❂

«Отчего, — спросил белец у инока,  
На пиру Борецкой  
На бояр рукою ты указывал  
И бледнел от страха?  

❂❂❂❂

Что, Зосима, видел ты за трапезой  
У отца святого?»  
Запылали очи, прорицанием  
Излетело слово.  

❂❂❂❂

III  

❂❂❂❂

«Скоро их замолкнут ликованья,  
Сменит пир иные пированья,  
Пированья в их гробах.  
Трупы видел я безглавые,  
Топора следы кровавые  
Мне виднелись на челах…  

❂❂❂❂

Колокол на Вече призывающий!  
Я услышу гул твой умирающий.  
Не воскреснет он в веках.  
Поднялась Москва Престольная,  
И тебя, столица вольная,  
Заметет развалин прах».  

❂❂❂❂

До 1829  

❂❂❂❂