Среди писателей Москвы сутулых  
сидел свободно, как в степи сидят,  
сын Казахстана, ученик Джамбула,  
плечистый, пламенный, широкоскулый,  
коричневый от солнца азиат.  

❂❂❂❂

Глядеть нам на него — не наглядеться.  
Так только может мужество на детство —  
глаза в глаза — с надеждою глядеть.  
А он смотрел с любовью, виновато —  
так смотрит мальчик на старшого брата,  
успевшего в разлуке поседеть.  

❂❂❂❂

Как не запеть?  
И в маленькой гостиной,  
среди цветов и мебели старинной,  
запела тонким голоском струна.  
И, вторя ей, звучит запев акына,  
как строки думы, как напев былины,  
как медленно шумящая волна.  

❂❂❂❂

И вдруг томленье переходит в бурю.  
Певец сидит, косые очи щуря,  
рукою темною по струнам бьет.  
Что может быть на свете вдохновенней,  
чем возрожденного народа гений,  
освобожденной музыки полет?  

❂❂❂❂

Струна замолкла, и строка уснула,  
сидит устало ученик Джамбула,  
свой инструмент к колену прислоня.  
Лишь крупный рот от радости смеется,  
лишь сердце переполненное бьется,  
и лишь глаза исполнены огня.  

❂❂❂❂