Он не угас, как древле Моисей, 
 
на берегу земли обетованной: 
 
он не довел до родины желанной 
 
её вдали тоскующих детей: 
 
он сжег себя и отдал жизнь святыне 
 
и «не забыл тебя, Иерусалим». — 
 
но не дошёл и пал ещё в пустыне, 
 
и в лучший день родимой Палестине 
 
мы только прах трибуна предадим.

❂❂❂❂

 

И понял я загадку странных слов, 
 
поведанных в Агаде Бен-Барханой, — 
 
что погребён пустынею песчаной 
 
не только род трусливых беглецов, 
 
ничтожный род, рабы, в чей дух и спины 
 
вожгла клеймо египетская плеть, — 
 
но, кроме них, среди немой равнины 
 
в сухом песке зарыты исполины, 
 
их сердце — сталь, и тело их — как медь.

❂❂❂❂

 

Да, понял я сказанье мудреца: 
 
весь мир костями нашими усеяв, 
 
не сорок лет, а сорок юбилеев 
 
блуждаем мы в пустыне без конца: 
 
и не раба, вскормленного бичами, 
 
зарыли мы в сухой чужой земле: 
 
то был титан с гранитными плечами, 
 
то был орёл с орлиными очами, 
 
с орлиною печалью на челе.

❂❂❂❂

 

И был он горл и мощен и высок, 
 
и зов его гремел, как звон металла, 
 
и прогремел: во что бы то ни стало! — 
 
И нас повёл вперёд и на восток, 
 
и дивно пел о жизни, полной света, 
 
в ином краю, свободном и своём, 
 
и днём конца был день его расцвета. 
 
и грянул гром. и песня не допета — 
 
но за него мы песню допоём!

❂❂❂❂

 

Пусть мы сгниём под муками ярма 
 
и вихрь умчит клочки священной Торы: 
 
пусть сыновья уйдут в ночные воры 
 
и дочери в позорные дома, 
 
и в мерзости наставниками людям 
 
да станем мы в тот чёрный день и час, 
 
когда тебя и песнь твою забудем 
 
и посрамим погибшего за нас.

❂❂❂❂

 

Твой голос был, как манна с облаков, 
 
и без него томит нас скорбь и голод: 
 
из рук твоих упал могучий молот, 
 
но грянем мы в сто тысяч молотков, 
 
и стихнет скорбь от их живого гула, 
 
и голод наш умрёт среди разгула 
 
и пиршества работы напролом. 
 
Мы прогрызём утёсы на дороге, 
 
мы проползём, где нам изменят ноги, 
 
но, chaj ha Schem! — мы песню допоём.

❂❂❂❂

 

Так в оны дни отец наш Израил 
 
свой стан привёл к родимому порогу, 
 
и преградил сам Бог ему дорогу 
 
и бился с ним, но Иаков победил. 
 
Грозою нас, как листья, разметало, 
 
но мы твои потомки, богобор, — 
 
мы победим во что бы то ни стало. 
 
Пусть Божий меч на страже перевала, 
 
но мы пройдём ему наперекор.

❂❂❂❂

 

Спи, наш орёл, наш царственный трибун. 
 
Настанет день — услышишь гул похода, 
 
и скрип телег, и гром шагов народа, 
 
и шум знамён, и звон весёлых струн. 
 
И в этот день от Дана до Бер-Шевы 
 
благословит спасителя народ, 
 
и запоют свободные напевы, 
 
и поведут в Сионе наши девы 
 
перед твоей гробницей хоровод.

❂❂❂❂