Разговор с фининспектором о поэзии

Гражданин фининспектор! 
Простите за беспокойство. 
Спасибо… 
не тревожьтесь… 
я постою… 
У меня к вам 
дело 
деликатного свойства: 
о месте 
поэта 
в рабочем строю. 
В ряду 
имеющих 
лабазы и угодья 
и я обложен 
и должен караться. 
Вы требуете 
с меня 
пятьсот в полугодие 
и двадцать пять 
за неподачу деклараций. 
Труд мой 
любому 
труду 
родствен. 
Взгляните — 
сколько я потерял, 
какие 
издержки 
в моем производстве 
и сколько тратится 
на материал. 
Вам, 
конечно, известно явление «рифмы». 
Скажем, 
строчка 
окончилась словом 
«отца», 
и тогда 
через строчку, 
слога повторив, мы 
ставим 
какое-нибудь: 
ламцадрица-ца. 
Говоря по-вашему, 
рифма — 
вексель. 
Учесть через строчку! — 
вот распоряжение. 
И ищешь 
мелочишку суффиксов и флексий 
в пустующей кассе 
склонений 
и спряжений. 
Начнешь это 
слово 
в строчку всовывать, 
а оно не лезет — 
нажал и сломал. 
Гражданин фининспектор, 
честное слово, 
поэту 
в копеечку влетают слова. 
Говоря по-нашему, 
рифма — 
бочка. 
Бочка с динамитом. 
Строчка — 
фитиль. 
Строка додымит, 
взрывается строчка,- 
и город 
на воздух 
строфой летит. 
Где найдешь, 
на какой тариф, 
рифмы, 
чтоб враз убивали, нацелясь? 
Может, 
пяток 
небывалых рифм 
только и остался 
что в Венецуэле. 
И тянет 
меня 
в холода и в зной. 
Бросаюсь, 
опутан в авансы и в займы я. 
Гражданин, 
учтите билет проездной! 
— Поэзия 
— вся! — 
езда в незнаемое. 
Поэзия — 
та же добыча радия. 
В грамм добыча, 
в год труды. 
Изводишь 
единого слова ради 
тысячи тонн 
словесной руды. 
Но как 
испепеляюще 
слов этих жжение 
рядом 
с тлением 
слова — сырца. 
Эти слова 
приводят в движение 
тысячи лет 
миллионов сердца. 
Конечно, 
различны поэтов сорта. 
У скольких поэтов 
легкость руки! 
Тянет, 
как фокусник, 
строчку изо рта 
и у себя 
и у других. 
Что говорить 
о лирических кастратах?! 
Строчку 
чужую 
вставит — и рад. 
Это 
обычное 
воровство и растрата 
среди охвативших страну растрат. 
Эти 
сегодня 
стихи и оды, 
в аплодисментах 
ревомые ревмя, 
войдут 
в историю 
как накладные расходы 
на сделанное 
нами — 
двумя или тремя. 
Пуд, 
как говорится, 
соли столовой 
съешь 
и сотней папирос клуби, 
чтобы 
добыть 
драгоценное слово 
из артезианских 
людских глубин. 
И сразу 
ниже 
налога рост. 
Скиньте 
с обложенья 
нуля колесо! 
Рубль девяносто 
сотня папирос, 
рубль шестьдесят 
столовая соль. 
В вашей анкете 
вопросов масса: 
— Были выезды? 
Или выездов нет?- 
А что, 
если я 
десяток пегасов 
загнал 
за последние 
15 лет?! 
У вас — 
в мое положение войдите — 
про слуг 
и имущество 
с этого угла. 
А что, 
если я 
народа водитель 
и одновременно — 
народный слуга? 
Класс 
гласит 
из слова из нашего, 
а мы, 
пролетарии, 
двигатели пера. 
Машину 
души 
с годами изнашиваешь. 
Говорят: 
— в архив, 
исписался, 
пора!- 
Все меньше любится, 
все меньше дерзается, 
и лоб мой 
время 
с разбега крушит. 
Приходит 
страшнейшая из амортизаций — 
амортизация 
сердца и души. 
И когда 
это солнце 
разжиревшим боровом 
взойдет 
над грядущим 
без нищих и калек,- 
я 
уже 
сгнию, 
умерший под забором, 
рядом 
с десятком 
моих коллег. 
Подведите 
мой 
посмертный баланс! 
Я утверждаю 
и — знаю — не налгу: 
на фоне 
сегодняшних 
дельцов и пролаз 
я буду 
— один! — 
в непролазном долгу. 
Долг наш — 
реветь 
медногорлой сиреной 
в тумане мещанья, 
у бурь в кипенье. 
Поэт 
всегда 
должник вселенной, 
платящий 
на горе 
проценты 
и пени. 
Я 
в долгу 
перед Бродвейской лампионией, 
перед вами, 
багдадские небеса, 
перед Красной Армией, 
перед вишнями Японии — 
перед всем, 
про что 
не успел написать. 
А зачем 
вообще 
эта шапка Сене? 
Чтобы — целься рифмой — 
и ритмом ярись? 
Слово поэта — 
ваше воскресение, 
ваше бессмертие, 
гражданин канцелярист. 
Через столетья 
в бумажной раме 
возьми строку 
и время верни! 
И встанет 
день этот 
с фининспекторами, 
с блеском чудес 
и с вонью чернил. 
Сегодняшних дней убежденный житель, 
выправьте 
в энкапеэс 
на бессмертье билет 
и, высчитав 
действие стихов, 
разложите 
заработок мой 
на триста лет! 
Но сила поэта 
не только в этом, 
что, вас 
вспоминая, 
в грядущем икнут. 
Нет! 
И сегодня 
рифма поэта — 
ласка 
и лозунг, 
и штык, 
и кнут. 
Гражданин фининспектор, 
я выплачу пять, 
все 
нули 
у цифры скрестя! 
Я 
по праву 
требую пядь 
в ряду 
беднейших 
рабочих и крестьян. 
А если 
вам кажется, 
что всего делов — 
это пользоваться 
чужими словесами, 
то вот вам, 
товарищи, 
мое стило, 
и можете 
писать 
сами!

❂❂❂❂