Мелкая философия на глубоких местах

Превращусь 
не в Толстого, так в толстого,— 
ем, 
пишу, 
от жары балда. 
Кто над морем не философствовал? 
Вода. 
 
Вчера 
океан был злой, 
как черт, 
сегодня 
смиренней 
голубицы на яйцах. 
Какая разница! 
Все течет… 
Все меняется. 
 
Есть 
у воды 
своя пора: 
часы прилива, 
часы отлива. 
А у Стеклова 
вода 
не сходила с пера. 
Несправедливо. 
 
Дохлая рыбка 
плывет одна. 
Висят 
плавнички, 
как подбитые крылышки. 
Плывет недели, 
и нет ей — 
ни дна, 
ни покрышки. 
 
Навстречу 
медленней, чем тело тюленье, 
пароход из Мексики, 
а мы — 
туда. 
Иначе и нельзя. 
Разделение 
труда. 
 
Это кит — говорят. 
Возможно и так. 
Вроде рыбьего Бедного — 
обхвата в три. 
Только у Демьяна усы наружу, 
а у кита 
внутри. 
 
Годы — чайки. 
Вылетят в ряд — 
и в воду — 
брюшко рыбешкой пичкать. 
Скрылись чайки. 
В сущности говоря, 
где птички? 
 
Я родился, 
рос, 
кормили соскою,— 
жил, 
работал, 
стал староват… 
Вот и жизнь пройдет, 
как прошли Азорские 
острова. 
 
3 июля 1925, Атлантический океан