Сколько милых ровесников  
в братских могилах лежит.  
Узловатая липа  
родительский сон сторожит.  
Все беднее теперь я,  
бесплотнее день ото дня,  
с каждой новой потерей  
все меньше на свете меня.  
Черноглазый ребенок…  
Давно его, глупого, нет.  
Вместо худенькой девушки —  
плоский бумажный портрет.  
Вместо женщины юной  
осталась усталая мать.  
Надлежит ей исчезнуть…  
Но я не хочу исчезать!  
Льются годы рекою,  
сто обличий моих хороня,  
только с каждой строкою  
все больше на свете меня.  
Оттого все страшнее мне  
браться теперь за перо,  
оттого все нужнее  
разобраться, где зло, где добро.  
Оттого все труднее  
бросать на бумагу слова:  
вот, мол, люди, любуйтесь,  
глядите, мол, я какова!  
Чем смогу заплатить я  
за эту прекрасную власть,  
за высокое право  
в дома заходить не стучась?  
Что могу?  
Что должна я?  
Сама до конца не пойму…  
Только мне не солгать бы  
ни в чем,  
никогда,  
никому!  

❂❂❂❂