Он вышел и дышит воздухом, просто ради 
Бездомного ноября, что уткнулся где-то 
В колени ему, и девочек в пестрых шапках. 
А я сижу в уголочке на балюстраде 
И сквозь пыльный купол милого факультета 
Виднеются пятки Бога 
В мохнатых тапках. 
И нет никого. И так нежило внутри, 
Как будто бы распахнули брюшную полость 
И выстудили, разграбили беззаконно. 
Он стягивает с футболки мой длинный волос, 
Задумчиво вертит в пальцах секунды три, 
Отводит ладонь и стряхивает с балкона. 
И все наши дни, спрессованы и тверды, 
Развешены в ряд, как вздернутые на рею. 
Как нить янтаря: он темный, густой, осенний. 
Я Дориан Грей, наверное – я старею 
Каким-нибудь тихим сквериком у воды, 
А зеркало не фиксирует изменений. 
И все позади, но под ободком ногтей, 
В карманах, на донцах теплых ключичных ямок, 
На сгибах локтей, изнанке ремней и лямок 
Живет его запах – тлеет, как уголек. 
Мы вычеркнуты из флаеров и программок, 
У нас не случится отпуска и детей 
Но – словно бинокль старый тебя отвлек – 
Он близко – перевернешь – он уже далек. 
Он вышел и дверь балконную притворил. 
И сам притворился городом, снизив голос. 
И что-то еще все теплится, льется, длится. 
Ноябрь прибоем плещется у перил, 
Размазывает огни, очертанья, лица – 
И ловит спиной асфальтовой темный волос.

❂❂❂❂