С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем 
мужчина не обретен еще; она смотрит ему в ресницы – почти тигрица, 
обнимающая детеныша.

❂❂❂❂

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда 
внезапно, всегда лирически; его хочется так, что даже слегка 
подташнивает; в пальцах колкое электричество.

❂❂❂❂

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той 
сказке; высокопарна речь его; его тянет снимать на пленку, 
фотографировать – ну, бессмертить, увековечивать. 
Он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не 
сдерживая рыдания. Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду 
полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно. Даже 
больше, осознавая свое бесправие. Они вместе идут; окраина; одичание; 
тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

❂❂❂❂

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, 
«вот я спрячусь – ты не найдешь меня»; она старше его и тоже почти 
красивая. Только безнадежная.

❂❂❂❂

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой 
бликов два их овала. Она всхлипывает – прости, что-то перенервничала. 
Перестиховала.

❂❂❂❂

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как 
прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь – то 
выкидыш, я уж думала – все, не выношу, несудьба. Зачинаю – а через месяц 
проснусь и вою – изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола. А вот 
тут, гляди, — родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает. 
Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, 
обнимает, ластится. Он не любит ее, наверное, с января еще – но томим 
виноватой нежностью старшеклассника.

❂❂❂❂

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и 
чужая». Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в 
объятиях, уезжая.

❂❂❂❂

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою 
Лота – остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится – и до вечера будет 
маяться отчего-то.

❂❂❂❂