Мечеть в Сараеве, где стрелки на часах  
Магометанское показывают время,  
Где птицы тюркские — в славянских голосах,  
Где Бог обозначает племя,  
Где ангелы грустят на разных небесах.  

❂❂❂❂

Улыбка юная монаха-босняка  
И феска плоская печального сефарда.  
Народы сдвинулись, как скалы и века,  
И серафимский запах нарда  
Волна Авзонии несет издалека.  

❂❂❂❂

Одежда, говоры, базары и дворы  
Здесь дышат нацией, повсюду вавилоны,  
Столпотворения последние костры.  
Иль не един разноплеменный  
Сей мир, и все его двуногие миры?  

❂❂❂❂

На узкой улице прочел я след ноги  
Увековеченный, — и понял страшный принцип  
Столетья нашего, я услыхал шаги  
И выстрел твой, Гаврила Принцип,  
Дошедшие до нас, до тундры и тайги.  

❂❂❂❂

Когда в эрцгерцога ты выстрел произвел,  
Чернорубашечный поход на Рим насытил  
Ты кровью собственной, раскол марксистских школ  
Ты возвестил, ты предвосхитил  
Рев мюнхенских пивных и сталинский глагол.  

❂❂❂❂

Тогда-то ожили понятие вождей,  
Камлание жреца — предвиденья замена,  
Я здесь в Сараеве, почувствовал больней,  
Что мы вернулись в род, в колено,  
Сменили стойбищем сообщество людей…  

❂❂❂❂

Всегда пугает ночь, особенно в чужом,  
В нерусском городе. Какая в ней тревога!  
Вот милицейские машины за углом,  
Их много, даже слишком много,  
И крики близятся, как равномерный гром.  

❂❂❂❂

Студенты-бунтари нестройный режут круг  
Толпы на площади, но почему-то снова  
К ней возвращаются. Не силу, а недуг  
Мятежное рождает слово,  
И одиноко мне, и горько стало вдруг.  

❂❂❂❂

1968  

❂❂❂❂