О ты, который нам явить с успехом мог 
И своенравный ум и беспорочный слог, 
В боренье с трудностью силач необычайный, 
Не тайн поэзии, но стихотворства тайны, 
Жуковский! от тебя хочу просить давно. 
Поэзия есть дар, стих — мастерство одно. 
Природе в нас зажечь светильник вдохновенья, 
Искусства мам дают пример и наставленья. 
Как с рифмой совладеть, подай ты мне совет. 
Не ты за ней бежишь, она тебе вослед; 
Угрюмый наш язык как рифмами ни беден, 
Но прихотям твоим упор его не вреден, 
Не спотыкаешься ты на конце стиха 
И рифмою свой стих венчаешь без греха. 
О чем ни говоришь, она с тобой в союзе 
И верный завсегда попутчик смелой музе. 
Но я, который стал поэтом на беду, 
Едва когда путем на рифму набреду; 
Не столько труд тяжел в Нерчинске рудокопу, 
Как мне, поймавши мысль, подвесть ее под стопу 
И рифму залучить к перу на острие. 
Ум говорит одно, а вздорщица свое. 
Хочу ль сказать, к кому был Феб из русских ласков, — 
Державин рвется в стих, а втащится Херасков. 
В стихах моих не раз, ее благодаря, 
Трус Марсом прослывет, Катоном — раб царя, 
И, словом, как меня в мороз и жар ни мечет, 
А рифма, надо мной ругаясь, мне перечит. 
С досады, наконец, и выбившись из сил, 
Даю зарок не знать ни перьев ни чернил, 
Но только кровь во мне, спокоившнсь, остынет 
И неуспешный лов за рифмой ум покинет, 
Нежданная, ко мне является она, 
И мной владеет вновь парнасский сатана. 
Опять на пытку я, опять бумагу в руки — 
За рифмой рифмы ждать, за мукой новой муки. 
Еще когда бы мог я, глядя на других, 
Впопад и невпопад сажать слова в мой стих; 
Довольный счетом стоп и рифмою богатой, 
Пестрил бы я его услужливой заплатой. 
Умел бы, как другой, паря на небеса, 
Я в пляску здесь пустить и горы и леса 
И, в самый летний зной в лугах срывая розы, 
Насильственно пригнать с Уральских гор морозы. 
При помощи таких союзников, как встарь, 
Из од своих бы мог составить рифм словарь 
И Сумарокова одеть в покрове новом; 
Но мой пужливый ум дрожит над каждым словом, 
И рифма праздная, обезобразив речь, 
Хоть стих и звучен будь, — ему как острый меч. 
Скорее соглашусь, смиря свою отвагу, 
Стихами белыми весь век чернить бумагу, 
Чем слепо вклеивать в конец стихов слова, 
И, написав их три, из них мараю два. 
Проклятью предаю я, наравне с убийцей, 
Того, кто первый стих дерзнул стеснить границей 
И вздумал рифмы цепь на разум наложить. 
Не будь он — мог бы я спокойно век дожить, 
Забот в глаза не знать и, как игумен жирный, 
Спать ночью, днем дремать в объятьях лени мирной. 
Ни тайный яд страстей, ни зависти змея 
Грызущею тоской не трогают меня. 
Я Зимнего дворца не знаю переходов, 
Корысть меня не мчит к брегам чужих народов. 
Довольный тем, что есть, признательный судьбе, 
Не мог бы в счастье знать и равного себе, 
Но, заразясь назло стихолюбивым ядом, 
Свой рай земной сменил я добровольным адом. 
С тех пор я сам не свой: прикованный к столу, 
Как древле изгнанный преступник на скалу 
Богами брошен был на жертву хищной власти, 
Насытить не могу ненасытимой страсти. 
То оборот мирю с упрямым языком, 
То выживаю стих, то строфу целиком, 
И, силы истоща в страдальческой работе, 
Тем боле мучусь я, что мучусь по охоте. 
Блаженный Н, ты этих мук не знал. 
Пока рука пером водила, ты писал, 
И полка книжная, твой знаменуя гений, 
Трещит под тяжестью твоих стихотворений. 
Пусть слог твой сух и вял, пусть холоден твой жар, 
Но ты, как и другой, Заикину товар. 
Благодаря глупцам не залежишься в лавке! 
«Где рифма налицо, смысл может быть в неявке!» — 
Так думал ты — и том над томом громоздил; 
Но жалок, правилам кто ум свой покорил. 
Удачный выбор слов невежде не помеха; 
Ему что новый стих, то новая потеха. 
С листа на лист, резвясь игривою рукой, 
Он в каждой глупости любуется собой. 
Напротив же, к себе писатель беспристрастный, 
Тщась беспорочным быть, — в борьбе с собой всечасной. 
Оправданный везде, он пред собой не прав; 
Всем нравясь, одному себе он не на нрав. 
И часто, кто за дар прославлен целым светом, 
Тот проклинает день, в который стал поэтом. 
Ты, видя подо мной расставленную сеть, 
Жуковский! научи, как с рифмой совладеть. 
Но если выше сил твоих сия услуга. 
То от заразы рифм избавь больного друга!

❂❂❂❂

Август 1819

❂❂❂❂