Д. В. Давыдову

Давыдов! где ты? что ты? сроду  
Таких проказ я не видал;  
Год канул вслед другому году…  
Или, перенимая моду  
Певцов конфект и опахал  
И причесав для них в угоду  
Жеманной музе мадригал,  
Скажу: май два раза природу  
Зеленым бархатом постлал,  
И разогрел дыханьем воду,  
И вечных граций хороводу  
Резвиться в рощах заказал,—  
С тех пор, как от тебя ни строчки,  
Ни двоеточия, ни точки  
Хоть на смех я не получал.  
Чем мне почесть твое забвенье?  
Теряюсь я в недоуменье.  
Иль, как мундирный идеал,  
Под ношей тучных эполетов,  
Ты вместо речи и ответов  
Плечом да шпорой говоришь,  
И лучшего пера не знаешь,  
Как то, которым щеголяешь  
И гордо с шляпы шевелишь?  
Иль дружба, может быть, в отставке,  
Отбитая сестрой своей,  
Сидит печально на прилавке  
У непризнательных дверей.  
И для отсутственных друзей  
Помина нет в походной ставке  
Непостоянных усачей?  
Ты наслаждайся с новой гостью,  
Но берегись, чтоб наконец,  
Платя за хлеб-соль сердца злостью,  
Не захозяйничал жилец.  
Иль, может быть, мудрец угрюмый,  
На светлое свое чело  
Ты, розам радостей назло,  
Навел бразды спесивой думы;  
Оценщик строгий строгих благ,  
Страшась любви и дружбы ныне,  
От двух сердечных побродяг  
Ты держишь сердце в карантине.  
Чем не пошутит хитрый враг?  
Уж верить ли моим гаданьям?  
Сказав прости очарованьям,  
Назло пленительных грехов,  
И упоительным мечтаньям  
Весны, веселий и стихов,  
Любви призыву ты не внемлешь,  
Но в клире нравственных певцов  
Перо Хераскова приемлешь  
И мысленно заране дремлешь  
В академических венках!  
В твоем камине на кострах  
Пылают: красоты угодник —  
Роскошный Душеньки певец,  
Теоса мудрый греховодник  
И соблазнительный мудрец —  
Наставник счастия Гораций;  
И окаянного Парни,  
Поклонника единых граций,  
Которому и ты сродни  
(Сказать не в гнев, а мимоходом),  
Уж не заставишь в оны дни  
Ожить под русским переводом.  
Простясь и чувством и умом,  
Не знаешь прежних мясоедов,  
Ни шумных дружеских обедов,  
Ни тайных ужинов вдвоем,  
Где с полночи до ранней зори  
Веселье бодро спорит с сном.  
Теперь живой memento mori,  
Мороча и себя и нас,  
Не испугавшись Молиера,  
Играешь ролю лицемера;  
Иль, может… но на этот раз  
Моим поклепам и догадкам  
И стихотворческим нападкам  
Пора мне положить конец.  
Лихого Бурцова знакомец,  
Тройного хмеля будь питомец —  
Вина, и песен, и любви,  
Или, мудрец тяжеловесный,  
Свой стих веселый протрезви  
Водою нравственности пресной,—  
До этого мне дела нет:  
Рядись как хочешь на досуге,  
Но мне на голос дай ответ,  
И, помня о старинном друге,  
Ты будь Денисом прежних лет!  

❂❂❂❂

1816  

❂❂❂❂