Когда припомню я и жизнь, и всё былое,  
Рисуется мне жизнь — как поле боевое,  
Обложенное всё рядами мертвых тел,  
Средь коих я один как чудом уцелел.  
Дружиной бодрою, отважной молодежью  
Мы рано вышли все в поход, на волю божью.  
У каждого был жезл фельдмаршальский в суме,  
У каждого — своя победа на уме,  
У каждого — свои надежды, цель и радость;  
Доверчиво судьбу опрашивала младость.  
Но скоро ворвалась смерть в юный наш отряд.  
Сплошной сомкнули мы разорванный свой ряд  
И, скорбью помянув утраченного брата,  
Самонадеянно, удалые ребята  
И каждый о себе беспечный, шли вперед,  
Бегом — на крутизну, потоком — вплавь и вброд.  
Мы песнью боевой весь воздух оглашали.  
Задачи бытия восторженно решали  
Горячие сердца и смелые умы.  
Но полдень наступил, и оглянулись мы:  
Уж многих наших нет, и лучших нет из братии;  
Смерть выхватила их из дружеских объятий  
Внезапно, в золотой поре цветущих сил,  
Когда их зрелый дух так плодороден был!  
Тут робкий взгляд — вперед и на себя — печальный  
Вперили мы: хладел тот пыл первоначальный,  
Которым наша грудь кипела, а наш ум  
Насытиться не мог в тревоге смелых дум.  
Стал небосклон темней и путь как будто у_же,  
В угасших днях друзей и наши гасли вчуже;  
А всё еще редел, простреленный насквозь,  
Строй — некогда стена, теперь — разбитый врозь.  
Когда же зорю мы пробили в час молитвы,  
Нас налицо два-три сошлись на поле битвы.  
Стал недочет и в тех, оставшихся… Поздней  
Оплакивал один я всех моих друзей.  

❂❂❂❂