Если о плачущих — это теперь обо мне

Если о плачущих — это теперь обо мне;  
кроткий, блажен ли и ты под церковным покровом,  
под оснежённой сосною, в чудовищном сне,  
не озаряемый больше восходом багровым?.  

❂❂❂❂

Тип той мужской, роковой для меня красоты,  
что воплощали, пожалуй, Вавилов и Бунин:  
чистые, чуточку рысьи степные черты —  
ты у нас мог быть и кавалергард, и игумен.  

❂❂❂❂

Яркий лучистый цикорий за створками век —  
вечный цветок пустырей хуторских и армейских…  
Как за Высоцким сигал его верный Абрек1,  
так же пластаюсь я в плазменных волнах летейских  

❂❂❂❂

к тайным орбитам, изнанке привычных кулис…  
Все-то, смешливой, мне было с тобою забава.  
Рукоплескала, смеясь: “Повтори же на бис!” —  
слыша, как про Балаклаву сказал “Баваквава”.  

❂❂❂❂

Так же в ночи водосточною жестью гремит  
ветер Петровского парка (прости за цитату!).  
Я при тебе и не знала, как плачут навзрыд.  
Жаль, никогда не кричала вдогонку: “Куда ты?”  

❂❂❂❂

Что ж ты оставил чабрец под настольным стеклом,  
благоуханную, Господи, эту тельняшку?  
Ставшую белой на солнце, все более злом,  
эту штормовку, афганскую эту фуражку…  

❂❂❂❂

Все nota bene, все птички на книжных полях…  
Страшным ножом, не забывшим афганские горы  
(с предположительной вязью “аллах бисмиллях”),  
остро чиненные “фаберы” и “кох-и-норы”…  

❂❂❂❂

Светлым донским табаком продымивший усы,  
длинные пальцы по-детски пятнавший в чернилах,  
мне не в пример, никогда не боялся грозы.  
Нитку сушеных грибов позабыл на стропилах…  

❂❂❂❂

… Я неизменно, мой нежный, тихонько в углу —  
музыку эту, уж точно, не мы заказали.  
С бражником да игроком не присяду к столу:  
только начни, а уж полный набор всякой швали.  

❂❂❂❂

Непобедимый, не будь недоступен и строг,  
не осуждай за назойливость и за отсталость  
бабью… Как будто любимый ушел педагог,  
а для него лишь старалась, его лишь боялась.  

❂❂❂❂

28 — 31 января 2003  

❂❂❂❂