А в доме, где жила я много лет, 
откуда я ушла зимой блокадной, 
по вечерам опять в окошках свет. 
Он розоватый, праздничный, нарядный.

❂❂❂❂

Взглянув на бывших три моих окна, 
я вспоминаю: здесь была война. 
О, как мы затемнялись! Ни луча… 
И все темнело, все темнело в мире…

❂❂❂❂

Потом хозяин в дверь не постучал, 
как будто путь забыл к своей квартире. 
Где до сих пор беспамятствует он, 
какой последней кровлей осенен?

❂❂❂❂

Нет, я не знаю, кто живет теперь 
в тех комнатах, где жили мы с тобою, 
кто вечером стучится в ту же дверь, 
кто синеватых не сменил обоев — 
тех самых, выбранных давным-давно… 
Я их узнала с улицы в окно.

❂❂❂❂

Но этих окон праздничный уют 
такой забытый свет в сознанье будит, 
что верится: там добрые живут, 
хорошие, приветливые люди.

❂❂❂❂

Там даже дети маленькие есть 
и кто-то юный и всегда влюбленный, 
и только очень радостную весть 
сюда теперь приносят почтальоны. 
И только очень верные друзья 
сюда на праздник сходятся шумливый.

❂❂❂❂

Я так хочу, чтоб кто-то был счастливым 
там, где безмерно бедствовала я.

❂❂❂❂

Владейте всем, что не досталось мне, 
и всем, что мною отдано войне…

❂❂❂❂

Но если вдруг такой наступит день — 
тишайший снег и сумерек мерцанье, 
и станет жечь, нагнав меня везде, 
блаженное одно воспоминанье, 
и я не справлюсь с ним и, постучав, 
приду в мой дом и встану на пороге, 
спрошу… Ну, там спрошу: «Который час?» 
или: «Воды», как на войне в дороге,- 
то вы приход не осуждайте мой, 
ответьте мне доверьем и участьем: 
ведь я пришла сюда к себе домой 
и помню все и верю в наше счастье…

❂❂❂❂