КИРИЛЛОВСКИЕ ЯРЫ

I  
Были дождинки в безветренный день.  
Юностью терпкой колол терновник.  
Сумерки и ковыляющий пень,  
Сбитые памятники, часовни…  
Влажной тропинкой — в вечерний лог!  
Тоненькой девочкой, смуглой дриадой —  
В теплые заросли дикого сада,  
Где нелюбимый и верный — у ног!..  
В глушь, по откосам — до первых звезд!  
В привольное — из привольных мест!  

❂❂❂❂

II  
Ближе к полудню. Он ясен был.  
Юная терпкость в мерном разливе  
Стала плавнее, стала счастливей.  
Умной головкою стриж водил  
На меловом горячем обрыве.  
Вянула между ладоней полынь.  
Чебрик дрожал на уступе горбатом.  
Шмель был желанным крохотным братом!  
Синяя в яр наплывала теплынь…  
Пригоршнями стекала окрест  
В душистое из душистых мест.  

❂❂❂❂

III  
Дальше. Покорствуя зову глухому,  
На перекресток меж давних могил  
Прочь из притихшего милого дома,  
Где у порога стоит Азраил —  
Крест уношу, — слезами не сытый,  
Смертные три возносивший свечи,  
Заупокойным воском облитый,  
Саван и венчик видавший в ночи…  
Будет он врыт, подарок постылый,  
Там, в головах безымянной могилы…  
Страшное место из страшных мест!  
Страшный коричневый скорченный крест!  

❂❂❂❂

IV  
Чаша последняя. Те же места,  
Где ликовала дремотно природа —  
Странному и роковому народу  
Стали Голгофой, подножьем креста.  
Слушайте! Их поставили в строй,  
В кучках пожитки сложили на плитах,  
Полузадохшихся, полудобитых  
Полузаваливали землей…  
Видите этих старух в платках,  
Старцев, как Авраам, величавых,  
И вифлеемских младенцев курчавых  
У матерей на руках?  
Я не найду для этого слов:  
Видите — вот на дороге посуда,  
Продранный талес, обрывки Талмуда,  
Клочья размытых дождем паспортов!  
Черный — лобный — запекшийся крест!  
Страшное место из страшных мест!  

❂❂❂❂