Вечерний бар

В глуши бутылочного рая, 
Где пальмы высохли давно, 
Под электричеством играя, 
В бокале плавало окно. 
Оно, как золото, блестело, 
Потом садилось, тяжелело, 
Над ним пивной дымок вился… 
Но это рассказать нельзя.

❂❂❂❂

Звеня серебряной цепочкой, 
Спадает с лестницы народ, 
Трещит картонною сорочкой, 
С бутылкой водит хоровод. 
Сирена бледная за стойкой 
Гостей попотчует настойкой, 
Скосит глаза, уйдет, придет, 
Потом с гитарой на отлет 
Она поет, поет о милом, 
Как милого она любила, 
Как, ласков к телу и жесток, 
Впивался шелковый шнурок, 
Как по стаканам висла виски, 
Как, из разбитого виска 
Измученную грудь обрызгав, 
Он вдруг упал. Была тоска, 
И все, о чем она ни пела, 
Легло в бокал белее мела.

❂❂❂❂

Мужчины тоже всё кричали, 
Они качались по столам, 
По потолкам они качали 
Бедлам с цветами пополам. 
Один рыдает, толстопузик, 
Другой кричит: «Я — Иисусик, 
Молитесь мне, я на кресте, 
В ладонях гвозди и везде!» 
К нему сирена подходила, 
И вот, тарелки оседлав, 
Бокалов бешеный конклав 
Зажегся, как паникадило.

❂❂❂❂

Глаза упали, точно гири, 
Бокал разбили, вышла ночь, 
И жирные автомобили, 
Схватив под мышки Пикадилли, 
Легко откатывали прочь. 
А за окном в глуши времен 
Блистал на мачте лампион.

❂❂❂❂

Там Невский в блеске и тоске, 
В ночи переменивший краски, 
От сказки был на волоске, 
Ветрами вея без опаски. 
И как бы яростью объятый, 
Через туман, тоску, бензин, 
Над башней рвался шар крылатый 
И имя «Зингер» возносил.

❂❂❂❂