В младенчестве я слышал много раз  
Полузабытый прадедов рассказ  
О книге сокровенной… За рекою  
Кровавый луч зари, бывало, чуть горит,  
Уж спать пора, уж белой пеленою  
С реки ползет туман и сердце леденит,  
Уж бедный мир, забыв свои страданья,  
Затихнул весь, и только вдалеке  
Кузнечик, маленький работник мирозданья,  
Все трудится, поет, не требуя вниманья,—  
Один, на непонятном языке…  
О тихий час, начало летней ночи!  
Деревья в сумерках. И возле темных хат  
Седые пахари, полузакрывши очи,  
На бревнах еле слышно говорят.  

❂❂❂❂

И вижу я сквозь темноту ночную,  
Когда огонь над трубкой вспыхнет вдруг,  
То спутанную бороду седую,  
То жилы выпуклые истомленных рук.  
И слышу я знакомое сказанье,  
Как правда кривду вызвала на бой,  
Как одолела кривда, и крестьяне  
С тех пор живут обижены судьбой.  
Лишь далеко на океане-море,  
На белом камне, посредине вод,  
Сияет книга в золотом уборе,  
Лучами упираясь в небосвод.  
Та книга выпала из некой грозной тучи,  
Все буквы в ней цветами проросли,  
И в ней написана рукой судеб могучей  
Вся правда сокровенная земли.  
Но семь на ней повешено печатей,  
И семь зверей ту книгу стерегут,  
И велено до той поры молчать ей,  
Пока печати в бездну не спадут.  

❂❂❂❂

А ночь горит над тихою землею,  
Дрожащим светом залиты поля,  
И высоко плывут над головою  
Туманные ночные тополя.  
Как сказка — мир. Сказания народа,  
Их мудрость темная, но милая вдвойне,  
Как эта древняя могучая природа,  
С младенчества запали в душу мне…  
Где ты, старик, рассказчик мой ночной?  
Мечтал ли ты о правде трудовой  
И верил ли в годину искупленья?  
Не знаю я… Ты умер, наг и сир,  
И над тобою, полные кипенья,  
Давно шумят иные поколенья,  
Угрюмый перестраивая мир.  

❂❂❂❂

1937  

❂❂❂❂