День за день — робко — шаг за шаг,  
Как тени скользкие во мрак  
Иль как неверные преданья,  
Теряются воспоминанья,  
Бледнеют прошлого черты…  
Всю жизнь мне кажется, что ты —  
Напрасный мученик движенья,  
Скиталец в даль без возвращенья,  
Выходишь из дому, где жил,  
И кто-то там тебя любил,  
Ты тоже сам любил кого-то,  
И ты ль кого, тебя ли кто-то  
С бездушьем детским оскорбил.  
Тая любовь, скрывая муку,  
Пожал ты грустно чью-то руку  
И вышел медленной стопой…  
Дверь затворилась за тобой.  
Ты проходил по длинной зале,  
Лежал в печальной полумгле  
Мертвец знакомый на столе,  
И ты шаги направил дале,  
В последний раз с немой тоской  
Ему кивнувши головой.  
И шел ты длинным коридором,  
Глядя на выход робким взором,  
И с длинной лестницы спустясь,  
Внутри дрожа, рукой тревожной  
Последней двери ключ надежной  
Ты повернул в последний раз,  
И дверь, отхлынув, заперлась.  
Один стоял ты середь ночи,  
Светил фонарь надстолбный в очи,  
И долго тень твоей спины  
Не отрывалась от стены.  
Когда ж последние ступени  
Того заветного крыльца  
Сошел ты тихо до конца,—  
Дрожали слабые колени.  
Вдоль улицы в безлюдный час  
Ты шел уныло, бесприютно,  
Глядел назад ежеминутно,  
Глядел назад, и каждый раз  
Фонарь бледнел, потом погас,  
Еще виднелся ночью томной  
Высокий дом, как призрак темный,  
И он исчез в далекой мгле,  
Как гроб в наваленной земле.  
И новый день с иной страною…  
Другие люди, новый дом,—  
Опять любовь и горе в нем,  
И снова в путь,— и за собою  
Ты видишь, как, едва горя,  
Бледнеет пламя фонаря.  
И что ж осталось от скитанья,  
Где, повторяясь шаг за шаг,  
Уходят вспять воспоминанья,  
Как тени скользкие во мрак?  
Глухая боль сердечной раны  
Да жизни сказочные планы…  

❂❂❂❂

1861-1862  

❂❂❂❂