Вот и Качалов лесок,  
Вот и пригорок последний.  
Как-то шумлив и легок  
Дождь начинается летний,  
И по дороге моей,  
Светлые, словно из стали,  
Тысячи мелких гвоздей  
Шляпками вниз поскакали —  
Скучная пыль улеглась…  
Благодарение богу,  
Я совершил еще раз  
Милую эту дорогу.  
Вот уж запасный амбар,  
Вот уж и риги… как сладок  
Теплого колоса пар!  
— Останови же лошадок!  
Видишь: из каждых ворот  
Спешно идет обыватель.  
Всё-то знакомый народ,  
Что ни мужик, то приятель.  

❂❂❂❂

«Здравствуйте, братцы!» — «Гляди,  
Крестничек твой-то, Ванюшка!»  
— «Вижу, кума! погоди,  
Есть мальчугану игрушка».  
— «Здравствуй, как жил-поживал?  
Не понапрасну мы ждали,  
Ты таки слово сдержал.  
Выводки крупные стали;  
Так уж мы их берегли,  
Сами ни штуки не били.  
Будет охота — пали!  
Только бы ноги служили.  
Вишь ты лядащий какой,  
Мы не таким отпускали:  
Словно тебя там сквозь строй  
В зиму-то трижды прогнали.  
Право, сердечный, чуть жив;  
Али неладно живется?»  
— «Сердцем я больно строптив,  
Попусту глупое рвется.  
Ну, да поправлюсь у вас,  
Что у вас нового, братцы?»  

❂❂❂❂

«Умер третьеводни Влас  
И отказал тебе святцы».  
— «Царство небесное! Что,  
Было ему уж до сотни?»  
— «Было и с хвостиком сто.  
Чудны дела-то господни!  
Не понапрасну продлил  
Эдак-то жизнь человека:  
Сто лет подушны платил,  
Барщину правил полвека!»  

❂❂❂❂

«Как урожай?» — «Ничего.  
Горе другое: покрали  
Много леску твоего.  
Мы станового уж звали.  
Шут и дурак наголо!  
Слово-то молвит, скотина,  
Словно как дунет в дупло,  
Несообразный детина!  
»Стан мой велик, говорит,  
С хвостиком двадцать пять тысяч,  
Где тут судить, говорит,  
Всех не успеешь и высечь!\» —  
С тем и уехал домой,  
Так ничего не поделав:  
Нужен-ста тут межевой  
Да епутат от уделов!  
В Ботове валится скот,  
А у солдатки Аксиньи  
Девочку — было ей с год —  
Съели проклятые свиньи;  
В Шахове свекру сноха  
Вилами бок просадила —  
Было за что… Пастуха  
Громом во стаде убило.  
Ну уж и буря была!  
Как еще мы уцелели!  
Колокола-то, колокола —  
Словно о пасхе гудели!  
Наши речонки водой  
Налило на три аршина,  
С поля бежала домой,  
Словно шальная, скотина:  
С ног ее ветер валил.  
Крепко нам жаль мальчугана:  
Этакой клоп, а отбил  
Этто у волка барана!  
Стали Волчком его звать —  
Любо! Встает с петухами,  
Песни начнет распевать,  
Весь уберется цветами,  
Ходит проворный такой.  
Матка его проводила:  
«Поберегися, родной!  
Слышишь, какая завыла!»  
— «Буря-ста мне нипочем,-  
Я — говорит — не ребенок!»  
Да размахнулся кнутом  
И повалился с ножонок!  
Мы посмеялись тогда,  
Так до полден позевали;  
Слышим — случилась беда:  
«Шли бы: убитого взяли!»  
И уцелел бы, да вишь  
Крикнул дурак ему Ванька;  
«Что ты под древом сидишь?  
Хуже под древом-то… Встань-ка!»  
Он не перечил — пошел,  
Сел под рогожей на кочку,  
Ну, а господь и навел  
Гром в эту самую точку!  
Взяли — не в поле бросать,  
Да как рогожу открыли,  
Так не одна его мать —  
Все наши бабы завыли:  
Угомонился Волчок —  
Спит себе. Кровь на рубашке,  
В левой ручонке рожок,  
А на шляпенке венок  
Из васильков да из кашки!  

❂❂❂❂

Этой же бурей сожгло  
Красные Горки: пониже,  
Помнишь, Починки село —  
Ну и его… Вот поди же!  
В Горках пожар уж притих,  
Ждали: Починок не тронет!  
Смотрят, а ветер на них  
Пламя и гонит, и гонит!  
Встречу-то поп со крестом,  
Дьякон с кадилами вышел,  
Не совладали с огнем —  
Видно, господь не услышал!..  

❂❂❂❂

Вот и хоромы твои,  
Ты, чай, захочешь покою?.\»  
— «Полноте, други мои!  
Милости просим за мною…»  

❂❂❂❂

Сходится в хате моей  
Больше да больше народу:  
«Ну, говори поскорей,  
Что ты слыхал про свободу?»  

❂❂❂❂

1860  

❂❂❂❂