Второй свидетель

Покойный муж говаривал мне: «Минна,  
Умру спокойно — ты не пропадешь, —  
Сумеешь грош нажить на каждый грош  
И в деле разобраться, как мужчина».  
А Фриц мой знал отлично в людях толк, —  
Недаром шуцманом служил лет десять;  
На глаз определит — того повесят,  
А тот поступит в гренадерский полк.  
Ко мне, быть может, был он и пристрастен:  
Свою жену ну как не похвалить?  
Но вскоре приказал он долго жить.  
В таких делах уж человек не властен!  
Живым — живое, а умершим — тленье.  
И вот, покрывшись траурным чепцом,  
Открыла гарнированный я дом,  
Чтоб оправдать супружеское мненье.  
Вложила весь остаток капитала  
Я в этот дом; не мало и хлопот…  
А через год — глядь — маленький доход.  
Но большего ведь я и не искала.  
Без нищеты дни протянуть до смерти —  
Вот вся задача. Но зато труда  
Потратила не мало, господа,  
На это дело, верьте иль не верьте!  
Руководить жильцовскою оравой,  
Распределять и строгость, и привет —  
Трудней такой работы в свете нет.  
Должны бы мы увенчиваться славой,  
Как полководцы, иль как дипломаты,  
Иль как какой известный дирижер…  
Все должен знать хозяйский слух и взор  
Насчет скандалов, нравственности, платы.  
Перебывала масса квартирантов;  
Видала я и фрейлин, и певиц,  
И адмиралов, и простых девиц,  
И укротителей, и модных франтов.  
И Джойс Эдит была между другими;  
Актрисою писалася она,  
Нужды не знала, но была скромна  
И превосходно танцевала шимми.  
Конечно, к ней ходили тоже гости,  
Но человек — всегда ведь человек,  
И так короток наш девичий век!  
Степенным быть успеешь на погосте.  
Я никого — мой Бог! — не осуждаю:  
За молодость кто может быть судья?  
Как вспомнится: «К Максиму еду я»,  
Так до сих пор теряюсь и вздыхаю…  
Меж прочими к нам приходил и Вилли,  
И наконец — бывал лишь он один.  
Ну что ж? Вполне приличный господин,  
И по-семейному мы время проводили.  
И барышня к нам часто забегала,  
Его сестра, да друг его, блондин  
Высокий, тоже милый господин,  
И ничего я не подозревала.  
В день роковой я около полночи  
Решила спать. А Вилли был у нас  
Свой человек!.. Я потушила газ  
В передней и легла, сомкнувши очи.  
Поутру встала. С виду все в порядке.  
Эдит вставала рано. Стук-стук-стук.  
Стучу… Еще… Хоть бы единый звук  
Из-за дверей в ответ! Как в лихорадке,  
Какао я скорей на подоконник…  
Стучу что мочи в двери кулаком,  
Ломаю их, не думая о том,  
Что, может, не ушел еще поклонник…  
Ах, ах! как замертво я не упала?  
Как упустил свою добычу черт?!  
Бутылки между роз, слоеный торт  
И два недопитых до дна бокала…  
Лишилась дара речи… рву косынку,  
Как дура… А Эдит моя лежит —  
Как спит; кинжал в груди у ней торчит,  
И кровь течет на новую простынку!..  
Ну кто бы тут, скажите, не рехнулся?  
Никто же ведь не думал, не гадал!  
Такое преступленье и скандал!  
Я на пол — бух, и речи дар вернулся.  
Поверите, я никому на свете  
Такого не желаю пережить.  
Как застрахованной от горя быть,  
Когда мы все как маленькие дети?.  

❂❂❂❂

1928  

❂❂❂❂