Поручение

Если будешь, странник, в Берлине,  
у дорогих моему сердцу немцев,  
где были Гофман, Моцарт и Ходовецкий  
(и Гете, Гете, конечно), —  
кланяйся домам и прохожим,  
и старым, чопорным липкам,  
и окрестным плоским равнинам.  
Там, наверно, все по-другому, —  
не узнал бы, если б поехал,  
но я знаю, что в Шарлоттенбурге,  
на какой-то, какой-то штрассе,  
живет белокурая Тамара  
с мамой, сестрой и братом.  
Позвони не очень громко,  
чтоб она к тебе навстречу вышла  
и состроила милую гримаску.  
Расскажи ей, что мы живы, здоровы,  
часто ее вспоминаем,  
не умерли, а даже закалились,  
скоро совсем попадем в святые,  
что не пили, не ели, не обувались,  
духовными словесами питались,  
что бедны мы (но это не новость:  
какое же у воробьев именье?),  
занялись замечательной торговлей:  
все продаем и ничего не покупаем,  
смотрим на весеннее небо  
и думаем о друзьях далеких.  
Устало ли наше сердце,  
ослабели ли наши руки,  
пусть судят по новым книгам,  
которые когда-нибудь выйдут.  
Говори не очень пространно,  
чтобы, слушая, она не заскучала.  
Но если ты поедешь дальше  
и встретишь другую Тамару —  
вздрогни, вздрогни, странник,  
и закрой лицо свое руками,  
чтобы тебе не умереть на месте,  
слыша голос незабываемо крылатый,  
следя за движеньями вещей Жар-Птицы,  
смотря на темное, летучее солнце.  

❂❂❂❂

Май 1922  

❂❂❂❂