Германия

С безумной недвижностью  
приближаясь,  
словно летящий локомотив экрана,  
яснее,  
крупнее,  
круглее, —  
лицо.  
Эти глаза в преувеличенном гриме,  
опущенный рот,  
сломаны брови,  
ноздря дрожит…  
Проснись, сомнамбула!  
Какая судорога исказила  
черты сладчайшие?  
Яд, падение, пытка, страх?.  
Веки лоснятся в центре дико…  
Где лавровый венец?  
Почему как мантия саван?  
Д-а-а!!! родная, родная!  
Твой сын не отравлен,  
не пал, не страшится, —  
восторг пророчества дан ему:  
неспокойно лицо пророка,  
и в слепящей новизне старо.  
Пожалуй, за печать порока  
ты примешь его тавро.  
Мужи — спокойны и смелы —  
братства, работа, бой! —  
но нужно, чтобы в крепкое тело  
пламя вдувал другой.  
Дуйте, дуйте, братья!  
Ничего, что кривится бровь…  
Сквозь дым, огонь и проклятье  
ливнем хлынет любовь.  
Нерожденный еще, воскресни!  
Мы ждем и дождемся его…  
Родина, дружба и песни —  
выше нет ничего!  

❂❂❂❂

Февраль 1923  

❂❂❂❂