Цезарион

Отчасти чтоб в эпохе той найти какой-то штрих, 
отчасти для времяпрепровожденья 
вчерашней ночью я открыл одну из книг 
о знаменитых Птолемеях — что за чтенье — 
хвалы и лести в изобилье 
все удостоились равно. Всяк знаменит, 
славен, могуч и милостив на вид; 
в своих деяньях всяк наимудрейший. 
А что касается до женщин из их рода, то они — 
все Береники, Клеопатры, какую ни возьми. 
Когда же нужный штрих в эпохе удалось мне обнаружить, 
я был готов оставить книгу, не останови 
меня заметка небольшая о царе Цезарионе — 
она вдруг привлекла мое вниманье…

❂❂❂❂

И вот вошел ты во всем неизъяснимом 
очаровании. В истории немного 
осталось по тебе невнятных строк, 
но тем свободней я создал тебя в своем воображенье, 
сотворил прекрасным, чувствующим глубоко; 
мое искусство наделило лик твой 
влекущей, совершенною красой. 
Я живо так вообразил тебя 
вчерашней ночью, что, когда погасла 
лампа моя — намеренно дал я догореть ей, — 
вообразил я дерзко, как ты входишь в мою келью, 
и вот мне мнится, что ты стоишь предо мною, как стоял ты 
перед Александрией, в прах поверженной, 
бледный и изнемогший, но совершенный, даже в скорби 
все еще надеясь, вдруг да пощадят 
подлые, те, что нашептывали: «Цезарей слишком много».

❂❂❂❂