Червь красного озера

(ирландская легенда)

❂❂❂❂

В Донегале, на острове, полном намеков и вздохов, 
Намеков и вздохов приморских ветров, 
Где в минувшие дни находилось Чистилище, — 
А быть может и там до сих пор, 
Колодец-Пещера Святого Патрикка, — 
Пред бурею в воздухе слышатся шепоты, 
Голоса, привидения звуков проходят 
Они говорят и поют. 
Поют, упрекают, и плачут. 
Враждуют, и спорят, и сетуют. 
Проходят, бледнеют, их нет. 
Кто сядет тогда над серебряным озером, 
Под ветвями плакучими ивы седой, 
Что над глинистым срывом, 
Тот узнает над влагой стоячею многое, 
Что в другой бы он раз не узнал. 
Тот узнает, из воздуха, многое, многое. 
В Донегале другое есть озеро, в чаще. Лаф Дерг, 
Что по-нашему — Красное Озеро. 
Но ни в бурю, ни в тишь к его водам нельзя подходи. 
В те старинные дни, как не прибыл еще 
К берегам изумрудной Ирландии 
Покровитель Эрина, Патрикк, 
Это озеро звалося озером Фина Мак-Колли. 
И недаром так звалось оно. 
Тут была, в этом всем, своя повесть. 
Жила, в отдаленное время, в Ирландии 
Старуха-колдунья, чудовище, 
Что звалася Ведьмою с Пальцем. 
И сын был при ней, Исполин. 
Та вещая Ведьма любила растенья, 
И ведала свойства всех трав, 
В серебряном длинном сосуде варила 
Отравы, на синем огне. 
А сын-Исполин той отравой напаивал стрелы, 
И смерть, воскрыляясь, летела 
С каждой стрелой. 
На каждой руке у Колдуньи, как будто змеясь, 
По одному только было 
Длинному гибкому пальцу. 
Да, загибались 
Два эти длинные пальца, 
В час, как свистела в разрезанном воздухе, 
Сыном ее устремленная, 
Отравой вспоенная, 
Безошибочно цель достающая, птица-стрела. 
Ведьмою с Пальцем 
Было немало подобрано тех, до кого прикоснулась, 
Ядом налитая, коготь — стрела. 
В Ирландии правил тогда король благомудрый Ниуль. 
Он созвал Друидов, 
И спросил их, как можно избавиться 
От язвы такой. 
Ответ был, что только единый из рода Фионов 
Может Колдунью убить. 
И убить ее должно серебряной меткой стрелой. 
Самым был славным и сильным из смелых Фионов 
Доблестный, звавшийся Фином Мак-Колли. 
Сын его был Оссиан, 
Дивный певец и провидец, 
Видевший много незримого, 
Слышавший, кроме людского, 
Многое то, что звучит не среди говорящих людей. 
Был также славный Фион, звавшийся Гэлом Мак-Морни. 
Был также юный беспечный, что звался Куниэн-Миуль. 
Все они вместе, по слову Друидов, 
Отправились к чаще, излюбленной Ведьмою с Пальцем. 
Они увидали ее на холме. 
Она собирала смертельные травы, 
И с нею был сын-Исполин. 
Мак-Морни свой лук натянул, 
Но стрела, просвистев, лишь задела 
Длинный колдуний сосуд, 
Где Ведьма готовила яд, 
Кувырнулся он к синему пламени, 
Ушла вся отрава в огонь. 
Исполин, увидав наступающих, 
На плечи схватил свою мать 
И помчался вперед, 
С быстротой поразительной, 
Через топи, овраги, леса. 
Но у Фина Мак-Колли глаза были зорки и руки уверены, 
И серебряной меткой стрелой 
Пронзил он ведовское сердце. 
Гигант продолжал убегать. 
Он с ношей своей уносился, 
Пока не достиг, запыхавшись, 
До гор Донегаль. 
Пред скатом он шаг задержал, 
Назад оглянулся, 
И, вздрогнув, увидел, 
Что был за плечами его лишь скелет: 
Сведенные руки и ноги, да череп безглазый, и звенья спинного хребта. 
Он бросил останки. 
И вновь побежал Исполин. 
С тех пор уж о нем никогда ничего не слыхали. 
Но несколько лет миновало, 
Сменилися зимы и весны, 
Не раз уже лето, в багряных и желтых 
Листах, превратилося в осень, 
И те же, все те же из славных Фионов 
Охотились в местности той, 
Скликались, кричали, смеялись, шутили, 
Гнались за оленем, и места достигли, 
Где кости лежали, колдуний скелет. 
Умолкли, былое припомнив, и молча 
Напевы о смерти слагал Оссиан, 
Вдруг карлик возник, рыжевласый, серьезный, 
И молвил: «Не троньте костей. 
Из кости берцовой, коль тронете кости, 
Червь глянет, и выползет он, 
И если напиться найдет он довольно, 
Весь мир может он погубить». 
«Весь мир», — прокричал этот карлик серьезно, 
И вдруг, как пришел, так исчез. 
Молчали Фионы. И в слух Оссиана 
Какие-то шепоты стали вноситься, 
Тихонько, неверно, повторно, напевно, 
Как будто бы шелест осоки под ветром, 
Как будто над влагой паденье листов. 
Молчали Фионы. Но юный беспечный, 
Что звался Куниэн-Миуль, 
Был малый веселый, 
Был малый смешливый, 
Куда как смешон был ему этот карлик, 
Он кости берцовой коснулся копьем. 
Толкнул ее, выполз тут червь волосатый, 
Он длинный был, тощий, облезло-мохнатый, 
Куниэн Миуль взял его на копье, 
И поднял на воздух, и бросил со смехом, 
Далеко отбросил, и червь покатился, 
Упал, не на землю, он в лужу упал. 
И только напился из лужи он грязной, 
Как вырос, надулся, раскинулся тушей, 
И вдоль удлинился, и вверх укрепился, 
Змеей волосатой, мохнатым Драконом, 
И бросился он к опрометчивым смелым, 
И тут-то был истинный бой. 
Кто знает червей, тот и знает драконов, 
Кто знает Змею, тот умеет бороться, 
Кто хочет бороться, тот знает победу, 
Победа к бесстрашным идет. 
Но как иногда ее дорого купишь, 
И сколько в борении крови прольется, 
Об этом теперь говорить я не буду, 
Не стоит, не нужно сейчас. 
Я только скажу вам, кто внемлет напеву, 
Я был в Донегале, на острове вздохов, 
Я был там под ивой седой, 
Я многое видел, я многое слышал, 
И вот мой завет вам: Не троньте костей. 
Коль нет в том нужды, так костей вы не троньте, 
А если так нужно, червя не поите, 
Напиться не дайте ему. 
Так мне рассказали на острове древнем, 
Пред бурей, над влагой, над глинистым срывом, 
Сказали мне явственно там 
Шепоты в воздухе. В воздухе.

❂❂❂❂