Ты разленился уж некстати

Ты разленился уж некстати,  
Беглец Парнаса молодой!  
Скажи, что сделалось с тобой?  
В своем болотистом Кронштадте  
Ты позабыл совсем о брате  
И о поэте — что порой,  
Сидя, как труженик, в Палате,  
Чтоб свой исполнить долг святой,  
Забыл и негу и покой…  
Но тщетны все его порывы:  
Укоренившееся зло  
Свое презренное чело,  
Как кедр Ливана горделивый,  
Превыше правды вознесло.  
Так… сделавшись жрецом Фемиды,  
Я о Парнасе позабыл…  
К тому ж боюсь, чтоб Аониды  
За то, что я им изменил,  
Певцу не сделали обиды.  
Хоть я и некрасив собой,  
Но музы исстари ревнивы.  
А я — любовник боязливый…  
И вот что, друг мой молодой,  
В столице вкуса прихотливой  
Молчанью моему виной.  
Твое ж молчанье непонятно!..  
Драгун ты хоть куда лихой,  
Остришься ловко и приятно  
И, приголубив нежных муз,  
Их так пленить умел собою —  
Что, в детстве соверша союз,  
Они вертлявою толпою  
Везде порхают за тобою  
И не изменят никогда,  
Пока ты всем им не изменишь;  
Но кажется, что иногда  
Ты ласковость их худо ценишь.  
Так, например: прошел здесь слух,  
Не знаю я, по чьей огласке,  
Что будто Мейеровой глазки  
Твой возмутили твердый дух,  
И верность к девам песнопений  
Поработил свободный гений,  
Поколебал любви недуг…  
А между тем как очарован  
Ты юной прелестию глаз,  
Пафосских шалостью проказ  
К Кронштадту скучному прикован,  
Забвенью предаешь Парнас,  
Один пигмей литературный,  
Из грязи выникнув главой,  
Дерзнул взглянуть на свод лазурный  
И вызывать тебя на бой.  

❂❂❂❂

26 апреля 1822  

❂❂❂❂